«Ты ее потеряешь». Но повернувшись, он увидел, что жена мирно спит.
В пять он сел в кровати и полчаса смотрел на спящую Женевьеву. Ее волосы рассыпались по подушке, как паутина. «Ты знаешь, как я тебя люблю?» – прошептал он ей в ухо и встал.
В 5.55 он вышел из дома.
Теперь он стоял на взлетной полосе аэродрома и смотрел, как садится самолет, в котором летел Франсуа Шартран.

1984

15.02
Даже Скарлетт и Спэн были поражены размерами этого помещения. Кто бы мог подумать, что у полиции столько ушей?
Около трех они подъехали к зданию штаб-квартиры КККП на 73-й улице. С идентификационными карточками на груди они поднялись на лифте в отдел экономических преступлений, где работал Типпл. Когда двери лифта распахнулись, они увидели улыбающееся лицо капрала.
– Вы за мной, как хвост за ослом, – заметил он.
Они все вместе прошли длинный коридор и остановились возле двери, на которой была приколота бумажка: "Не удивляйтесь, когда войдете. У нас уже 1984-й Намек на общество тотальной слежки, описанное в романе Дж. Оруэлла «1984».

".
Типпл повернул ручку, и они вошли.
В комнате стояло больше 500 магнитофонов. Около четверти из них работало, причем каждые несколько секунд одни включались, а другие останавливались. Скарлетт и Спэн не сразу поняли, что видят только половину устройств – за каждым основным магнитофоном на полке стоял запасной.
– Вот послушайте, – Типпл подошел к одному из магнитофонов и включил его. – Ракстроу перед вылетом звонил из студии.
Он вручил им по паре наушников. Как большинство подслушивающих устройств полиции, магнитофон включался автоматически со снятием трубки. Его приводило в действие изменение силы тока в сети. Вспомогательный магнитофон работал параллельно с основным на случай, если первый сломается.
Спэн и Скарлетт внимательно слушали.
– Ваш номер, пожалуйста, – спросил оператор.
Голос Ракстроу ответил.
– Куда он звонит? – спросила Спэн, на секунду сняв наушники.
– В Нью-Орлеан.
– Эй, что случилось? – осведомился чей-то голос. Похоже, это был зобоп, известный под кличкой Волк.
– Это я.
– Вижу. Что случилось?
– Их не оказалось на месте.
Повисло тягостное молчание, и Ракстроу торопливо добавил:
– Это Хорек. Он нас надул.
– Полегче.
– Я нашел гору, озеро – все, как договорились. Проверил каждый куст, но там ничего не было.
– Говорю тебе, полегче. Он знает, как делать дела. Подожди немного, и он сам тебя найдет.
– Люди ждут.
– Дай ему хотя бы день.
– Мне некогда...
– Ты подождешь! – отрезал голос. – Он твой брат!
Трубку положили, и Скарлетт со Спэн слышали теперь только тяжелое дыхание Ракстроу. Потом он тоже повесил трубку, и они сняли наушники.
– Почему он говорит так свободно? – спросил Скарлетт. – Он же знает, что мы за ним следим.
– Весь секрет в том, – улыбнулся Типпл, – что он думает, что мы его не слышим. Он знает, что телефоны в доме и в студии могут прослушиваться, но он звонил из подвала соседнего дома. Там у него устроен маленький кабинет с телефоном, и он думает, что мы об этом не знаем.
– А как вы его вычислили?
– Элементарно. Это я придумал установить «клопов» и в подвале. Жулики почему-то любят вести переговоры под землей. Там мы ничего не нашли, но записали звук открываемой двери. Потом как-то ночью проникли туда и нашли потайной ход за стереоаппаратурой.
– Неплохо.
– А-а, ерунда, – Типпл прошелся по комнате и указал на один из стеллажей. – Видите эти двадцать магнитофонов? Они работают с серьезным клиентом.
– А кто он? Какой-нибудь китаец?
– Да нет, один ловкий адвокат.
В этот момент магнитофон вдруг щелкнул и заработал, но почти сразу же остановился.
– Он что, передумал? – спросила Спэн.
– Нет, это звонят ему. Обычная система – звонок поступает в студию, а в подвале у Ракстроу загорается лампочка. Если тот, кто звонит, знает, в чем дело, он перезванивает через пять минут.
Действительно, через несколько минут магнитофон заработал снова. Они услышали звонок, а следом – голос Ракстроу.
– Это я, – сказал он.
– А это я, – ответил голос Джона Линкольна Харди.
– Где тебя черти носят?
– Слушай, за парнем в Спокане, который принял груз, увязался хвост. Боюсь, что они из ФБР.
"Так оно и есть, – подумала Спэн. – Уэнтворт попытался нас надуть".
Очевидно, Харди вернулся из Калгари обратно в Штаты и попытался связаться с получателем масок. Потом он должен был вывезти груз и спрятать его в горах близ озера, возле самой границы. После этого Хорек вернулся бы в Канаду, а Ракстроу забрал бы груз на самолете. Все это испортил Уэнтворт своей дурацкой спешкой.
– Не вздумай соваться сюда, – предупредил Ракстроу.
– Да знаю я!
– Повторяю: ни в коем случае сюда не суйся. Ты знаешь, где залечь.
– Ага, – сказал Джон Линкольн Харди, и телефон отрубился.

Трещина в стене

15.30
Куда вы идете, когда вы расстроены и хотите спокойно подумать?
Франсуа Шартран был расстроен, когда вышел из отеля и направился на набережную у Стэнли-парка. Он медленно прохаживался на зябком осеннем ветру, подняв воротник, глядя на рыбачивших на пристани стариков, на целующихся над зеркалом лужи влюбленных, на старушку, кормящую чаек.
Сухие листья падали с деревьев ему под ноги, и он слышал их шелест.
Наконец Шартран сел на скамейку и задумался. Он думал о Деклерке и о своей вине перед ним. Теперь он чувствовал, что зря снова пригласил суперинтенданта на работу. Он не понял, что трещины в душе могут оказаться такими глубокими, что не зарастут и через двадцать лет.
Так что же мне делать?
Отправить Роберта в отставку и тем навсегда подорвать его уверенность в себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95