Слушайтесь кого
хотите, даже серого дурака. Я остаюсь здесь.
Так Гэндальф принял на себя командование последней обороной столицы
Гондора. И где бы он не появлялся, люди веселели и крылатые тени уходили
из их памяти. Безустанно сновал он от цитадели к воротам с севера на юг
вдоль стен; вместе с ним был принц Дол Амрота в своей сверкающей кольчуге.
Он и его рыцари по-прежнему вели себя как повелители, в которых живет раса
Нуменора. Люди, видевшие их, шепотом говорили:
- Старые предания говорили правду: в жилах этого народа течет кровь
эльфов, потому что обитатели Нимроделя жили когда-то в этой земле.
И они начинали петь строки легенд о Нимроделе или другие песни долин
Андуина давно ушедших годов.
И однако, когда они уходили, тень снова смыкалась над людьми, сердца
их холодели, и слава Гондора превращалась в пепел. Так медленно переходили
тусклые дни страха в тьму ночей отчаяния. Теперь в первом круге города уже
не тушили пожары, и у гарнизона на внешней стене во многих местах были
отрезаны пути отступления. Но мало кто оставался на своих местах,
большинство бежало за вторые ворота.
Вдали от битвы через реку быстро перекинули мосты, и весь день по ним
переходили войска и возили оружие. Наконец в середине ночи началось
нападение. Авангард нападающих прошел через траншею огня по многим
оставленным там окольным тропинкам. Они двигались вперед, попадая в
пределы досягаемости лучников, но не обращая внимания на потери. Впрочем,
мало осталось таких, кто мог бы причинить им потери, хотя свет огней
превращал нападающих в отличную цель для лучников, искусством которых
некогда гордился Гондор. Догадавшись, что сопротивление города слабеет,
скрытый капитан посылал вперед свои силы. Медленно катились вперед во
мраке большие осадные башни, сделанные в осгилиате.
В кабинете белой башни появились вестники, и Пиппин пропустил их
потому что они пришли со срочным сообщением. Денетор медленно отвел взгляд
от лица Фарамира и молча взглянул на них.
- Первый круг города горит, повелитель, - сказали он. - Что вы
прикажете? Ведь вы по-прежнему повелитель и наместник. Не все идут за
Митрандиром. Люди бегут со стен и оставляют их беззащитными.
- Почему? Почему эти глупцы бегут? - спросил Денетор. - Лучше сгореть
раньше, чем позже, потому что мы все равно должны сгореть. Возвращайтесь к
пожарам! А я? Я пойду на свой погребальный костер. На погребальный костер!
Не будет могилы Денетора и Фарамира. Не будет могилы! Не будет долгого
медленного сна набальзамированных. Мы сгорим, как языческие короли, до
того как корабли приплыли сюда с запада. Запад обречен. Идите и горите!
Вестники без поклонов и ответа убежали.
Денетор встал и выпустил горячую руку Фарамира.
- Он горит, уже горит, - печально сказал он. - Дом его духа сломлен.
Подойдя к Пиппину, он сверху вниз взглянул на него.
- Прощайте! - сказал он. - Прощайте, Перегрин, сын паладина! Ваша
служба была короткой и теперь подошла к концу. Я освобождаю вас от того
немногого, что осталось. Идите и умрите так, как считаете лучше всего. И с
кем хотите, даже с другом, чья глупость привела вас к этой смерти. Пошлите
за моими слугами и идите! Прощайте!
- Я не стану прощаться, повелитель, - сказал Пиппин, опускаясь на
колени. Затем неожиданно, по-хоббичьи, он вскочил и посмотрел в глаза
старику. Я воспользуюсь вашим разрешением, сэр, - сказал он. - Потому что
очень хочу видеть Гэндальф. Но он не глупец; и я не хочу думать о смерти,
пока продолжается жизнь. И я не хочу освобождаться от службы у вас, пока
вы живы. Если же они придут в цитадель, я надеюсь быть здесь, стоять с
вами рядом и доказать, что вы недаром дали мне оружие.
- Делайте, как хотите, мастер невысоклик, - сказал Денетор. - Но моя
жизнь разбита. Пошлите за моими слугами.
Он снова вернулся к Фарамиру.
Пиппин оставил его и позвал слуг. Они пришли: шесть человек, сильных
и красивых - но от этого вызова они дрожали. Денетор спокойным голосом
приказал им потеплее укрыть Фарамира и вынести его постель. Они подняли
постель и вынесли ее из кабинета. Они шли медленно, стараясь как можно
меньше беспокоить раненого, и Денетор, опираясь на посох, шел за ними.
Последним шел Пиппин.
Как похоронная процессия, вышли они из белой башни во тьму, где низко
нависшие тучи озарились далекими красными вспышками. Они пересекли двор и
по приказу Денетора остановились у увядшего дерева.
Было тихо, лишь внизу в из города доносился гул войны, и они слышали,
как печально капает с мертвых ветвей вода в темный бассейн. Потом они
прошли через ворота цитадели, где на них с удивлением и отчаянием смотрели
часовые. Повернув на запад, они подошли наконец к двери в тыловой части
шестого круга. Эту дверь называли Фен Холлен, и она всегда была закрыта,
за исключением дней похорон, и лишь повелитель города мог проходить этим
путем, а также те, кто ухаживал за домами мертвых. За дверью оказалась
извилистая дорога, которая спускалась к узкой площадке под тенью пропасти
Миндолуин. Здесь находились мавзолеи мертвых королей и их наместников.
В маленькой будке у дороги сидел привратник: со страхом в глазах он
вышел вперед, неся в руке лампу. По приказу повелителя он открыл дверь,
она тихо скользнула в сторону; они вошли, взяв у него лампу. Внутри шел
темный спуск между древними стенами и многочисленными колоннами, которые
вырывал из тьмы луч лампы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118