Пенящиеся волны бились о перила, а совершенно очумевшая рыба выпрыгивала из воды и плашмя шлепалась обратно.
— Главный вход! — крикнул Симна, которого с головой накрывали поднявшиеся волны и барашки. — Плыви к главному входу!
Монахи и служки беспомощно плескались в воде. В задней части зала над теперь уже затонувшим камином зарождался миниатюрный шквал. Симна поглядел в воду под собой, и ему показалось, будто он увидел, как что-то глянцевое и мускулистое промелькнуло под его телом. Сзади и несколько в стороне, вертясь в воде, служитель, уже без оружия и доспехов, вдруг вскинул обе руки вверх. Пронзительно завопив, он скрылся под волной, затянутый вниз чем-то таким, что не должно было привольно плавать среди обители правильного мышления.
Не отставая от северянина, мощно рассекал испещренные солью буруны черный кот. Повернувшись на спину и по-прежнему выгребая к главной двери, которая уже почти полностью погрузилась под воду, Симна прокричал своему размякшему другу:
— Довольно, братец! Ты своего добился, что бы это ни было. Выключай воду!
Сквозь черную гриву до него донеслись слова. Это определенно был голос Эхомбы, только приглушенный.
— Не могу… должен думать только… о море. Продолжать думать… здраво. Продолжать думать… по-своему.
— Нет! Хватит! — Северянин выплюнул изо рта соленую воду. На вкус она была в точности как морская, вплоть до крохотных песчинок, которые обжигали язык. — Ты достаточно сделал!
Вокруг них обитатели здания орали и вопили, дрыгали ногами и молотили руками, пытаясь удержать головы над водой. Не все оказались хорошими пловцами. В этот миг зал, да и весь дом были заняты не правильным мышлением или же неправильным мышлением, а лишь мыслями о том, как выжить.
— Ох! Ради Гелуджана… — Симна понял, что ударился головой о тяжелую деревянную двойную дверь главного входа.
Лишь маленькая ее часть оставалась над поднимающимися водами. О том, чтобы ее открыть, преодолевая чудовищное давление воды, нечего было и думать. К тому же железные ручки теперь находились намного футов ниже его быстро работающих ног.
Что-то сдавило плечо северянина, и он сам взвизгнул, поворачиваясь, чтобы дать отпор. А когда увидел, что это всего лишь Эхомба, вышедший из оцепенения, то не знал, кричать ли ему от облегчения, или посильнее ударить друга в лицо. Во всяком случае, неспокойные воды, в которых они плавали, не дали бы ему возможности как следует примериться.
— Ну и что теперь делать, скромный пастух? Ты можешь сделать так, чтобы вода исчезла?
— Вряд ли, — ответил Эхомба голосом, который был разве что чуть громче, чем его обычные монотонные речи. — Потому что понятия не имею, как заставил ее здесь появиться. Можно поискать окно на втором этаже, но тогда мы выльемся прямо на улицу внизу, и падение может оказаться опасным. — Он посмотрел на свои ноги под водой. — Насколько ты способен задержать дыхание?
— Задержать?.. — Симна обдумал вопрос и то, что за ним крылось. — Ты думаешь нырнуть на дно и выплыть через одно из окон первого этажа?
Пастух потряс головой. Фехтовальщик подумал, что для человека, большую часть жизни имевшего дело с сухопутными животными, Эхомба слишком непринужденно чувствует себя в воде.
— Нет. Мы можем вовремя его не найти или сами можем оказаться зажатыми среди тяжелой мебели, либо в боковых коридорах внизу. Нам нужно выбраться через передний вход. — Он указал на верхнюю часть главной двери.
— Сколько мозгов ты оставил в той маленькой комнатке, братец? Или ты в уме повредился от поганого розового порошка?
Эхомба не ответил, а вместо этого повернулся в воде к методично перебирающему лапами коту.
— Ты сумеешь это сделать?
Алита немного подумал и кивнул. Его огромная черная грива казалась водорослями, приклеенными к голове и шее, и тем не менее кот ухитрялся выглядеть лишь слегка менее царственно, чем обычно, хотя и промок насквозь. Не говоря ни слова, Алита нырнул, взмахнув толстой кисточкой на конце хвоста, похожей на повернутую в обратную сторону стрелу. За ним, выгнув спину и гарпуном вонзившись в воду, последовал Эхомба, словно уходящий ко дну дельфин. Пробормотав последнее ругательство, Симна ибн Синд зажал нос и начал куда менее изящное и искусное погружение.
Сама по себе океанская вода была чистой и прозрачной, но поскольку в здание света проникало немного, разглядеть что-нибудь под водой было трудно. Видимость ограничивалась несколькими футами. Однако, несмотря на то, что глаза Симне щипало и он не мог отыскать Эхомбу, огромный силуэт Алиты он различал без труда. Пока северянин старался удержаться под водой, надувая щеки и рискуя потерять заплечный мешок, кот просунул массивные изогнутые когти передних лап в калитку, проделанную в огромной парадной двери. Затем он то же самое сделал задними лапами — и стал ее тянуть и пинать.
Невзирая на неудобство работы под водой и меньшую силу ударов, очень скоро полумрак вокруг них наполнили щепки, которые, кружась, уплывали к поверхности. Внезапно сырую тьму прорезал луч дневного света, потом еще один и еще. Симна почувствовал, как его стало засасывать вперед. Изо всех сил пихаясь руками и ногами, он старался оставаться в погруженном положении. Его сердце и легкие бились о ребра, угрожая вот-вот порваться. Симна даже не мог обратиться к Эхомбе с призывом Употребить волшебство — чего, впрочем, как утверждал сам пастух, он делать не умел. Северянин понимал, что если сейчас же чего-нибудь не произойдет, то ноющие, разрывающиеся легкие вытолкнут его на бурлящую поверхность.
И чудо произошло.
Под напором Алитиных когтей пропитавшаяся водой древесина маленькой двери не только поддалась, но и полностью распалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112