— То есть после того, как ты с ним рассталась, ты беднее не стала?— Наоборот, я разбогатела. Я могла больше работать, а заказов у меня было много. Мне удалось сменить квартиру. И заплатить за неё наличными, а не в рассрочку.К моему полному изумлению бабушка обвела полным торжества взглядом всю семью, за исключением дяди Филиппа. Дядя Филипп выглядел в этот момент, как невероятно довольная тихая мышка.— Так что этот аргумент отпадает, — с достоинством произнесла бабушка. — Перейдём к следующим…В это мгновенье меня словно подбросило, так как одним ухом я уловила знакомый звук. Проклятые бобы выкипели. Я бросилась в кухню.— Ещё десять минут, — сообщила я, вернувшись. — Уже почти готовы.Несколько мгновений они смотрели на меня так, словно не могли вспомнить, что именно почти готово, но выяснять этого не стали. Дядя Игнатий потянулся за следующей бутылкой вина и ужасно быстро нашёл штопор.— А ты не крала? — жестоко спросила бабушка, совершенно меня этим оглушив.— Господи помилуй, что я должна была красть?..— Что угодно. Вроде бы в этой стране все крадут, особенно те, что занимают высокие посты…— Да ведь я, слава богу, не занимаю никакого высокого поста!— Другие тоже. До нас дошли слухи, что крадут даже люди, заслуживающие, казалось бы, всяческого доверия, разные там президенты компаний, советники, кураторы имущества, работники складов, медики, машинистки…Я с большим трудом попыталась собрать мысли.— Погоди, бабушка, секундочку. Двадцать лет тому назад — да, те, кто печатал на машинке, вынуждены были красть бумагу, так как её невозможно было достать. Да и врачам тоже, если нужно было сделать пациенту капельницу на дому, приходилось тащить необходимую жидкость из больницы, другого выхода у них просто не было, ни за какие деньги. Я даже не уверена, можно ли и сейчас все это купить… Президенты — те да, крадут аж со свистом, но ведь не я же! Обычные воры тоже крадут совершенно безнаказанно, но это тоже не я!— Значит, ты зарабатывала на жизнь честным трудом и тебя не содержал никакой мужчина. Прекрасно. Ты разбила какую-то машину?— Да у меня её и не было, так что нечего было разбивать… Хотя нет, был у меня «фольксваген», но он развалился от старости.— Чужую.Моё одурение начало проходить.— Я не ездила на чужих машинах. В этой стране никто не рвётся одалживать кому-либо свою машину.Так что у меня не было никаких шансов разбить её.— У тебя есть долги?Мне подумалось, что после этого визита они у меня точно появятся.— Нет. Когда-то давно были, но я уже все выплатила.— Ты употребляешь наркотики?— Какие ещё наркотики?— Марихуану, героин, ЛСД…— Я что — на самом деле выгляжу такой идиоткой? — удивилась я. — Чтобы хотя бы попробовать эту дрянь, у меня и в самом деле должна была крыша поехать. С какой стати у тебя появились такие дурацкие идеи, бабушка?— Мир стал очень маленьким, — вмешался дядя Филипп, как бы оправдываясь.— И сведения доходят до самых дальних его уголков, — нехотя подтвердила бабушка. — Анонимные письма можно презирать, но нельзя оставлять полностью без внимания. Если в них нет ни слова правды, это значит, что у человека есть враг.— А на врага можно не обращать внимания, но, по крайней мере, о нем нужно знать, — поучал всех дядя Игнатий.— Ну так что? — издевательски спросила тётка Иза. — Какой такой у тебя враг?— Я лично одного знаю, — сладким голоском заявила тётка Ольга, бросив в её сторону быстрый взгляд.Нужно было быть полностью недоразвитой, чтобы все ещё ничего не понять. Так какая же гангрена поганая мазала меня грязью в письмах в Австралию, это — во-первых, а во-вторых, что от меня нужно этой холерной тётке Изе? Хорошеньких гадостей они там обо мне начитались, если всем стадом приехали меня проверять. Хорошо ещё, что я сдалась, смирившись с этим проклятым невезением, иначе я могла бы очень прилично разнервничаться, а кстати, интересно, что за проблема за всем этим скрывается?..— Я не знаю, бабушка, какой у меня есть враг, — сказала я с лёгким нетерпением, — если бы я прочла те анонимные письма, которыми он вас обрадовал, может быть, я бы и смогла угадать, кто это. Что кретин, это точно. А о скачках там ничего не было?— О каких скачках? — подозрительно спросил дядя Игнатий, который по мере убывания вина становился все более разговорчивым. — Конских? — Конных, — недовольно поправила его бабушка. — А что может быть не так в конных скачках? — это уже ко мне.Что может быть не так в наших конных скачках, я могла бы рассказывать ей целую неделю напролёт, однако предпочла промолчать, так как это показалось мне как-то не слишком патриотично.— Ничего, — согласилась я с нечистой совестью. — Но это — единственное предосудительное развлечение, которому я время от времени предаюсь.— Почему же предосудительное? — возмутился дядя Филипп.Дядя Игнатий также выразил своё возмущение, ограничившись покашливанием, хрипом и маханием рукой, так как от эмоций даже поперхнулся. Обе тётки и бабушка смотрели на меня с изумлением и обидой. Я вспомнила, что в Австралии дерби является национальным праздником.— Я имела в виду игру на скачках, — деликатно пояснила я.— Вы только послушайте! — фыркнула тётка Иза. — Какой вздор!— А что же ещё можно делать на скачках, как не играть? — удивилась тётка Ольга.— Лошадь, девочка моя, — это благородное животное, — с достоинством заговорила бабушка. — Никто в здравом уме…Дядя Игнатий снова обрёл дар речи.— Только дураки!.. — взорвался он. — Только дураки не пользуются!.. Я не понимаю!.. Проигрывают!.. Знатоки никогда!.. Знатоки всегда!.. Всегда!..Знаток — это о-го-го!..— Тоже мне нашёлся знаток, — презрительно прошипела тётка Иза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91