— Роза, не сомневайся, мы верим тебе, — вступила в разговор Тереза, она нежно прикоснулась к плечу Терезы и начала массировать его пальцами. — И всё же, скажи, почему ты, действительно, не включила свет?— Я очень испугалась. Я не хотела видеть, что это было… Я не хотела, чтобы Оно увидела меня.— Какой Оно было величины? — поинтересовался Мартин. Опасность, опасность.— Оно заполнило всю эту часть холла, — Роза подняла руки к потолку. Холл был около двух метров шириной, с нарисованными синей краской кругами — таким образом указывались места, где по просьбе детей могли разместиться дополнительные личные каюты.Корабль способен был самоуменьшаться, как частично, так и полностью. Круги на потолке и полу были уже поглощены кораблём — остались только на стенах. Возможно, Роза неверно истолковала какое-то действие корабля. Правда, не исключён был вариант, что она увидела нечто, действительно ни на что непохожее.Мартин снова слегка надавил, стараясь остаться дипломатичным:— Корабль часто меняется совершенно неожиданно для нас. Может быть, это и послужило причиной того, что тебе что-то показалось.— Это не было частью корабля… Нет, не думаю… — задумчиво произнесла Роза. Наконец-то у неё исчез истеричный тон. Сейчас её лицо было спокойно недоуменным. Казалось, она сама желала помочь им разрешить эту таинственную историю.— Из чего это было сделано? Из металла? — поинтересовалась Тереза.— Это походило на тень. Но деталей я не видела. Я не знаю, что это могло быть. Мне Оно показалось живым.Роза сцепила руки и крепко их сжала. Внезапно Мартин увидел её такой, какой она была пять лет назад, в начале их путешествия — юной, шестнадцатилетней, нежной, очень хорошенькой. Теперь же она стала непомерно дородной. Мартин не в первый уже раз удивился, почему момы так изменили её внешность. Но с другой стороны, не менее странным выглядело то, что они выбрали для полёта именно её, забраковав очень многих, — тех, кого Мартин считал более удачным выбором.Роза тяжело сглотнула и подняла на Мартина большие чёрные глаза, взгляд которых становился всё более и более потерянным:— Нет, нет… Это не было частью корабля.— Продолжай, рассказывай, — сурово произнесла Тереза. Мартин был благодарен ей за этот тон, на который сам не мог отважиться. — Мы до сих пор не пришли ни к какому заключению.— Я видела это, — упрямо защищаясь, повторила Роза.— Мы и не оспариваем этого, — заметила Тереза. Хотя Мартину тут же подумалось, что, возможно, им следовало бы поступить именно так. Скорее всего, и Тереза в душе придерживалась того же мнения. — Мы все недавно были крайне возбуждены, и…Роза, казалось, вновь ушла в себя.— Я видело это, — словно заклинание повторила она. — Я думала, это важно.— Хорошо, я верю тебе, Роза. Но давай договоримся, пока ещё кто-нибудь ни увидит что-нибудь подобное или мы не узнаем что-нибудь большее — всё это останется между нами. Хорошо?— Но почему?! — широко раскрыв глаза, изумлённо воскликнула Роза. Перед Мартином раскрылась вся глубина стоявшей перед ним проблемы. Было ясно, что она не собирается выполнять его просьбу. Но иного пути, как попытаться уговорить её, Мартин не видел.— Пожалуйста, Роза, не рассказывай об этом никому, — повторил он.Роза стиснула зубы, глаза сузились до щелей, её лицо излучало вызов, но она ничего не ответила.— Я могу идти? — спросила она тоном маленькой девочки, спрашивающей разрешения покинуть класс.— Да, ты можешь идти, — откликнулся Мартин. И Роза пошла по направлению к центральному коридору — тяжело перебирая сильными, длинными ногами и ни разу не обернувшись. Мартин наблюдал за нею, как за мишенью, с трудом сдерживая тяжёлый вздох.до тех пор, пока Роза не удалилась настолько, что не могла его услышать.— О боже.— Сомневаюсь, что это божьи дела, — усмехнувшись, заметила Тереза. Мартин вновь осмотрел стены.— Не думаю, чтобы здесь что-то было, — сказал Мартин, стараясь быть сверхблагоразумным, сверхвнимательным даже с Терезой.— Конечно же, нет, — согласилась Тереза.— Но нам не следует быть столь уверенными, — слова Мартина прозвучали не очень-то убедительно.— Ты думаешь. она… Давай-ка, не будем употреблять слова «излишне возбуждена». Тем более, что это слово имеет явную сексуальную окраску. Будем говорить — она под стрессом. Что же или кто же является причиной этого стресса? Ну-ну, Мартин, не будь ханжой. По крайней мере, со мной.Мартин скорчил гримасу.— Если я расскажу тебе, что я думаю, мы оба рискуем сделать неправильные выводы. Я, конечно, могу предположить, что Роза потеряла невинность. Но это все предположения, а не уверенность. Может быть, она столкнулась с чем-то очень хитрым. Что мы с тобой можем знать об этом?— Спроси у Матери Войны, — предложила Тереза.Вот это было уже что-то реальное.— Нет, пусть спросит сама Роза. Это случилось с ней, а не с нами. Пусть она и будет ответственной за случившееся.Тереза прикоснулась указательным пальцем одной руки к мизинцу другой и нажав, отклоняла его до тех пор, пока он не встал перпендикулярно — жест, которым она так часто очаровывала Мартина.— Хорошая идея. Как ты думаешь, скоро ли она успокоится?— У неё мало друзей…— Бедный Мартин, … Ты, кстати. тоже не в их числе.— Будем надеяться, что у Розы это временное помутнение рассудка, и вскоре она прийдет в себя. Только бы она не стала опасной…Тереза поняла его с полуслова.— Я попрошу нескольких Венди понаблюдать за ней.Мартин опустил руки с абсолютно чистых стен:— Вот и договарились.— Может быть, стоит обратиться к Ариэль, — предложила Тереза. — Она, кажется, единственная подруга Розы.— Мы все друзья, — не преминул напомнить Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175