Мартин задумчиво дожевал последний кусок и, уставившись на пустую тарелку, сказал:— Мне хотелось бы отправиться в далёкое путешествие. Просто быть свободным, убедиться, что мы выбрались из этой передряги. Мы могли бы путешествовать тысячи, миллионы лет. Вдали от всего…— Да, это было бы прекрасно, — поддержала его Тереза, но это прозвучало неубедительно.— А ты?— К новой Земле. Я сама толком не знаю, что она должна из себя представлять. Я знаю, все места, подобные Земле, заселены, но, возможно, момы могли бы отправить нас туда, где ещё никто не был, где бы мы были совсем одни. Мы могли бы там создать новую Землю.— И иметь детей, — подсказал Мартин. — Момы позволили бы нам иметь детей.— Это должны решать не момы, — возразила Тереза, — а только мы сами.Но перед Мартином сразу же стала вырисовываться картины реальной жизни — ведь райская жизнь всегда когда-нибудь да заканчивается. Он увидел, как история поднимает свою ужасную голову — начинаются национальные распри, растёт ненависть людей друг к другу. Но он ничего не сказал об этом Терезе. Ведь мечты сейчас были так же важны, как и запас горючего.— Ты думаешь, они уже знают, что их ждёт смерть? — спросила Тереза.Мартин сразу же понял, кого она имела в виду. Те, что на планетах. Убийцы.— Если ещё живы… — ответил он, поднимая брови, — Если до сих пор кто-нибудь ещё здесь, и в состоянии соображать… Если они не роботы.— Ты предполагаешь, роботы в таком случае ничего не помнят?— Понятия не имею, ведь момы не рассказывают нам о таких вещах.— Но можно ли считать их ответственными за содеянное, если они сейчас только роботы? — спросила Тереза.— Трудно сказать. По крайней мере, они могут быть по-прежнему опасными.— Если же там есть какие-то существа, хотя бы издали похожие на нас, как ты думаешь, кто они… лидеры, пророки или просто рабы?— Роботы не нуждаются в рабах, — нахмурившись, произнёс Мартин.Тереза покачала головой:— Я совсем не то имела в виду. Я имела в виду рабство своих собственных тел. Одни могут быть свободными, быть вне морали — думать лишь о себе и делать то, что приятно только им. Разве ты не ощущаешь, что превратился в раба собственного тела?— Не думаю.— А мочиться каждые несколько часов, испражнять дерьмо ежедневно…— Заниматься любовью, — подсказал Мартин.— Иметь периоды, — продолжила Тереза.Мартин коснулся её руки.— Я никогда не теряла свой период. Я стала взрослой, но никаких изменений.— Кажется, для Венди так и положено.— Откуда мы можем знать?— Моя мать тоже не теряла их на Центральном Ковчеге, но я помню, она говорила, что рада этому. Интересно, появились ли у неё ещё дети… на Марсе? — Мартин никогда не задумывался о возможности иметь братьев и сестёр, которых он никогда не узнает.— Что, если они заняты только решением важных проблем, беспрерывно работают, не тревожась о теле?— Живут без страстей и печалей… — стараясь попасть в её тональность, подхватил Мартин.— А может быть, они испытывали такие страсти, о которых мы даже и не подозреваем. Страсть без границ. Интересно, правда? А может быть, ты только подумай, Мартин, может быть, им удалось прийти к истинной любви к Вселенной, а?— Мы пока ничего о них не знаем, кроме того, что они ведут себя очень спокойно.— А если они спрятались? — предположила Тереза. — Надеясь, что мы не заметим?Мартин пожал плечами:— Не стоит думать об этом.— Но во всех учебниках по стратегии говорится, что нужно знать своих врагов и быть готовым ко всему, что они потенциально могут предпринять.— Я надеюсь, что они умрут прежде, чем узнают, что мы здесь, — сказал Мартин.— Ты думаешь, это возможно?Он, немного помолчав, покачал головой, — нет.— Ты предполагаешь, они уже знают?Он снова покачал головой, испытывая неловкость.— У нас ещё есть целый час до того, как тебе нужно возвращаться. Пэн должен иметь свободное время. Чтобы быть здоровым.— Я бы не отказался. Да и тебе советую отдохнуть, — заметил Мартин.— Давай займёмся любовью, — предложила Тереза, — как если бы мы были совершенно свободны, да и все остальные тоже.И они постарались. В какой-то мере это тоже была работа. Всё произошло даже с большей интенсивностью, чем в первые дни их близости.— Когда я буду свободен, — сказал Мартин, когда они плавали рядом друг с другом в темноте. — Я выберу тебя.— А я и сейчас свободна, — заметила Тереза. — Свободна, как никогда. И я выбираю тебя.
До разделения остался час. Роза стояла в учебной комнате, в метрах двенадцати от Матери Войны. Глаза её были прищурены, голова склонена. Её руки трепетали, словно листья во время бриза. Она была обнажена, вокруг шеи был повязан шарф. Тусклый свет с звёздной сферы освещал её бледную кожу.Лиам Антилопа, зайдя в учебную комнату, увидел Розу и немедленно вызвал Мартина и Ариэль.Мартин вскоре появился вместе с Терезой, но первым подошёл Вильям. Молча он приблизился к Розе.— Ты мне не нужен, — сказала она ему.— Что случилось, Роза? — послышался голос Ариэли.— Я снова видела то же самое, — ответила Роз. — Кто-то постоянно находится вместе с нами на корабле. Оно разговаривало со мной. Я не могу избавиться от виденья, которое реально.Вильям по-прежнему стоял между Розой и Матерью Войны.— Что Оно сказало? — спросил он.Мартин, сжав зубы, наблюдал за происходящим. Так мало времени. И каждый на счёту.Тереза кружила по учебной комнате, паря над Ариэлью. Начали появляться и другие дети — в сумме человек пятнадцать.— Так что же Оно сказало? — повторил Вильям.— Оно живое. Оно видит и слышит вещи, которые мы не можем. Оно огромное. Может быть, это Бог? Иногда он любит, а иногда ненавидит нас.Мартин закрыл глаза, внезапно все поняв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175