Льдины бились о берега и превращались в молочно-белую шугу к тому времени, как достигали подножия холма.
Лестница упиралась в изящный деревянный павильон со скамеечками, обитыми шелком. Путники устроили недолгий привал, чтобы Харка перевел дух, затем пересекли великолепный газон на вершине холма.
Купол кольцом обступали черные минареты, располагаясь в двухстах ярдах от него, с интервалом в пятьдесят футов. Каждый минарет обвивала лестница, и все были увенчаны гнездами с бронзовыми воронами. Никого из здешних обитателей Майкл пока не заметил, но догадывался, что за ним наблюдают, если не с башен, то из стеклянных, каменных и деревянных павильонов, которых тут было немало.
Сам купол оказался шелковым: ткань натянута на ребра, вмурованные в алебастровые стены. Теперь Майкл примерно представлял себе размеры купола: высота не меньше трехсот футов, а ширина — вдвое больше.
В чертог наслаждений вела ажурная арка из зеленого камня. Харка поднял руку, останавливая спутников, затем повернулся к Майклу.
— Изомаг принимает тебя как равного. Это высокая честь. Он пребывает в покое, но всегда занят своей работой. Тебя он приглашает как гостя и как представителя Земли. Не держишь ли ты на него зла, не питаешь ли враждебных намерений?
— Нет, — ответил Майкл. Кларкхэм не сделал ему ничего плохого, как, впрочем, и хорошего. Изомаг для него был всего лишь абстрактной, смутной целью.
— Да, — кивнул Харка, — это так. И у твоего спутника тоже нет враждебных намерений.
Николай завороженно смотрел на сидха.
— Войдите же туда, где воплотились сновидение и песнь.
Глава тридцать четвертая
Внутри шатер озаряло молочно-белое сияние. Майкл ощутил приятное тепло и благовония. Но от пола из черного мрамора с ледяными прожилками веяло холодом. Николай держался поближе к Майклу и лихорадочно крутил головой, стараясь увидеть все сразу.
Ребра, на которых держался шелк, сходились вверху, и там в небольшом кольце виднелось небо. Посреди шатра деревянные ступени с резными изображениями драконов и коней вели к довольно большому дому за оградой из тикового дерева с золотыми поперечными брусьями. Стены, оштукатуренные белым, занавешенные окна, красная черепичная крыша, а вокруг — двор с аккуратно подстриженными кустами олеандра.
— Это дом Кларкхэма, — вспомнил Майкл. — Я там начал…
Передняя дверь была отворена, но гости не вошли в нее. Харка повел их вокруг дома к заднему двору. С этой стороны дом выглядел довольно обычно: мощенное кирпичом патио, ухоженные розы, под тентом — круглый стол с кривыми металлическими ножками, вокруг — стулья красного дерева с яркой обивкой. Эта мебель могла выглядеть странно, даже гротескно, лишь здесь, среди восточной экзотики.
Смуглая сидхиня подстригала розовые кусты бронзовыми садовыми ножницами. При каждом прикосновении розы источали душистый аромат. Садовница заметила гостей, остановившихся у кирпичного бордюра лужайки, и улыбнулась. Она положила ножницы на складной деревянный стульчик и оправила серое платье с золотой отделкой.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Мы вас заждались!
Она пересекла лужайку и протянула Майклу руку, которую он осторожно пожал. Женщина кивнула и жестом пригласила его на лужайку. После ледяного мраморного пола приятно было ступить на теплую, мягкую траву. Женщина чинно поцеловала Майкла в щеку и повела за собой.
— Идемте с нами, пожалуйста, — позвала она Николая.
Остальные поклонились и отошли. Николай смущенно потоптался на месте, затем решился и последовал за Майклом.
— Дэвиду очень нездоровилось.
Голос женщины был похож на голоса других сидхов, которые слышал Майкл, — такой же красивый и мелодичный, но вдобавок еще и приветливый. У нее были шелковистые черные волосы, слегка асимметричные брови (одна выше другой и сильнее изогнута) и полные губы. Сидхов с полными губами Майкл еще ни разу не встречал.
Через стеклянные двери они прошли в комнату, где Майкл когда-то видел голый деревянный пол, залитый лунным сиянием. Эта комната служила кабинетом: в углу напротив двери — письменный стол с откидной дубовой крышкой, книжные стеллажи вдоль двух стен и пианино возле эркера с кисейными занавесками.
— Меня зовут Мора, — представилась сидхиня. — Он скоро спустится к вам. А пока… — Она достала из внутреннего кармана своего пеплоса розу и протянула Майклу. — Для украшения вашей комнаты. Дэвид сказал, что вы побудете у нас некоторое время.
Майкл взял цветок.
— Меня зовут…
— О, мы знаем, знаем! — засмеялась Мора. — А это Николай, друг Эммы Ливри.
Николай вежливо кивнул, не переставая жадно разглядывать книги на полках и пианино.
— А теперь мне нужно возвращаться в сад, — сказала Мора. — Работы много, а сезон короток. — Она коснулась пальцем розы в руке у Майкла. — Она еще не скоро завянет.
Она вышла через французское окно и затворила его. Майкл и Николай прислушивались к тиканью больших часов с маятником, которые висели над письменным столом.
Наконец на лестнице послышались шаги, смолкли и возобновились. Дверь кабинета отворилась, и вошел седоволосый человек среднего роста, лет пятидесяти — пятидесяти пяти на вид. Он носил рубашку с открытым воротом, свободные темные брюки и желтовато-коричневые мокасины. У него было широкое приятное лицо, на щеках — рыжеватые баки.
— Майкл? — спросил он, протягивая руку. — Майкл Перрин.
Майкл крепко пожал его руку, как всегда, ощущая неловкость при исполнении этого ритуала.
— Очень рад вас видеть. Я Кларкхэм. Дэвид Кларкхэм. Добро пожаловать в Занаду. Или Мора уже встретила вас? Ну конечно, она просто чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118