- зычно ответила Харочкива.
- Не надо хамить.
Людмилу Егоровну словно укололи. Она разгневанно уставилась иа парня:
- Врэжу гирькой по очкам - будешь знать, кто хамит!
- А если гирька назад отскочит?..
Стараясь угодить приемщице, на парня со всех сторон осуждающе
закричали, однако Людмила Егоровна, несмотря на оказанную ей солидарность,
громко объявила:
- Талоны кончились, не базарьте!
Парень досадливо повернулся к Бирюкову:
- Вот тебе наглядный пример. Уже распродала зверь-баба талончики.
Запоздал я сегодня на аукцион, придется разворачивать лыжи к дому.
Сдатчики макулатуры стали понуро расходиться. В переулке зафырчали
моторы разъезжающихся автомашин. Нахмуренная Людмила Егоровна замкнула
дверь "Пункта" большущим навесным замком. Бирюков подошел к ней и, показав
удостоверение, представился. Полное лицо Харочкиной побагровело, С таким
же прононсом, как у Анжелики, она сердито выпалила:
- Очкарик пэрвым меня оскорбил!
- Я пришел насчет вашего заявления в прокуратуру, - сказал Антон.
- А что заявление?.. - Харочкипа вроде бы растерялась. - Что вы с
этим заявлением, как черти за грешную душу, ухватились?
- Но ны ведь сами писали в прокурору...
- Погорячилась, конечно, - на глазах Харочкпной как-то не
естестиенно, словно она поднатужилась, выступили слезники. - А подлецов
таких, как Зоркальцев, надо расстреливать.
- Он вернул вам деньги за репетиторство?
- Нээ-эт.
- Почему?
- Потому что сбежал.
- Когда вы с ним виделись последний раз?
- В прокуратуре, когда следовательница вызывала.
- А по телефону когда ему звонили?
- Через день после того. Хочет замылить четыре сотни за свою
халтурную работу. Не на ту нарвался! Свои кровные из горла вырву у хапуги!
- Чем вы угрожали Зоркальцеву при телефонном разговоре?
- Что-о-о?.. - будто удивилась Харочкина. - Не бери на испуг,
уважаемый гражданин! Как бы извиняться не пришлось за такие приемчики.
- Я, Людмила Егороана, запрещенных приемов не применяю, - спокойно
сказал Антон. - Напрасно повышаете голос. С чего это мы такие нервные?
- На моем месте любая мать занервничает. У дочери свадьба на носу, а
прокуратура рогатки строит... - Харочкина попыталась улыбнуться. -
Посодействуйте договориться со следовательницей - формалисткой - в долгу
не останусь.
- В таких делах я не содействую, - сухо ответил Бирюков. - Как вы
сами расцениваете поведение своей дочери?
На лице Харочкиной появилось такое выражение, словно она хотела
крикнуть: "Врэжу гирькой - будэшь знать!" Однако Людмила Егоронпа не
крикнула, а лишь покривила уголки пухлых губ:
- Девочка как девочка.
- Не рано ли ей замуж?
- Почему рано? В ее возрасте любую только пальцем помани... В старых
девах засиживаться теперь никто не хочет.
- Так ведь Анжелике еще и восемнадцати не исполнилось...
- Ну и что? Мы, родители, не возражаем против брака. Получим в
горисполкоме разрешение, все будет по закону. Жених - не не шаромыжник, а
вполне серьезный обеспеченный мужчина.
- Милосердов?..
- Ну, Владимир Милосердов. Он вам не нравится?
Антон улыбнулся:
- Я за него замуж не собираюсь.
- Почему же спросили о нем?
- Работа такая - спрашивать. Скажите, Анжелика в открытую курит?
- Она ничего от матери не скрывает. Что удивительного - теперь
девушки поголовно сигаретам дымят.
- И это вас ничуть не тревожит?
- Нет. Никотином Анжелика сгоняет полноту.
- Спиртным - тоже?.
- Что-о-о?,. - вроде как не поняла Людмила Егоровна.
- Говорят, спиртным увлекается ваша дочь.
- Это, так и знай, соседи вам натрепали. Завистники! Если девочка
раз-другой не рассчитала своих сил, так сразу и в пьяницы надо ее
зачислять? С кем по молодости такого не бывает?..
Бирюкову часто приходилось беседовать с родителями провинившихся
подростков. Встречались среди них и такие, кто всяческими путями старался
уменьшить вину своего ребенка, показать его в более приглядном свете. Все
они при этом, как замечал Антон, чувствовали неловкость и стыдливо уводили
глаза в сторону. Людмила Егоровна, выгораживая Анжелику, неловкости и тем
более стыда не чувствовала. О перепившей несовершеннолетней дочери
Харочкина говорила так спокойно, будто ребенок переел мороженого. В планы
Бирюкова не входило переубеждение неразумной родительницы, поэтому он
перевел разговор к тому, ради чего встретился с этой агрессивно
настроенной женщиной:
- Зачем Зоркальцев приезжал к вам домой утром одиннадцагого июня?
Людмила Егоровна надула и без того полные щеки:
- Кто вам сказал?
- Свидетели.
- Вранье! Одиннадцатого числа я полный день была на работе и
прохвоста-репетитора не видала!
- Сегодня что-то рано закончили работу...
- К адвокату надо. Буду писать жалобу на следовательницу.
- Вы разве в частной лавочке работаете? Когда хотите - тогда и
бросаете работу, куда хотите - туда идете?
- Что-о-о?.. Я постоянно перевыполняю план. Можете спросить у моего
начальства!
- Нет, - Антон отрицательно повел головой, - у вашего начальства я
спрашивать не буду. Я попрошу сотрудников ОБХСС, чтобы они немедленно
занялись вами.
- У меня талоны кончились.
- ОБХСС разберется, куда вы их сплавили, не проработав и полдня.
Харочкина мгновенно сникла:
- Чего разбираться... Открою пункт...
Через полчаса после неприятного разговора с Людмилой Егоровной
Бирюков уже беседовал с ее дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40