Вдобавок к этому в
машнве лежали темные очки с золотистой оправой, новенькая японская куртка
и фетровая шляпа. Куртку, правда, низкорослому Жоре можно было носить лишь
с подогнутыми рукавами, но шляпа пришлась по голове.
Усаживаясь за руль "Жигулей", Коробченко думал только об одном:
поскорее и подальше умчаться от места преступления. Через несколько минут
надсадной езды он вдруг сообразил, что с окровавленным сиденьем можно
"припухнуть" на первом же милиционере, и без всякой жалости с ходу загнал
автомашину в урочище. Выбравшись из чащи, решил идти по проселочной
дороге, куда она приведет. На закате солнца дорога привела Жору к
указательному щиту с названием райцентра, где жил Шурик Ахмеров.
Раздумывая, стоит ли встречаться с Шуриком. Жора вытащил изза пояса
натерший живот наган. В барабане осталось пять патронов. "Четыре - ментам,
если станут задерживать, пятый - себе", - мрачно решил Коробченко. Выхода
не было. Жора сорвал со стриженой головы пляжную кепочку и со злостью
швырнул ее в кусты. В шляпе и в темных очках он казался себе совсем не
похожим на преступника. Хотел надеть куртку, но вечер был душным. Жора
сунул наган в карман куртки, перекинул ее через плечо и зашагал дальше.
Едва переставляя от усталости ноги, Коробченко наугад брел по
малолюдному райцентру. Неожиданно вышел к большому деревянному мосту через
речку. У Дома культуры, среди высоких тополей, во всю мощь гремела музыка,
а на берегу одинокий старикашка в длинных, до колен, черных трусах
окатывал водой из ведерка, новенькую вишневую "Ладу ".
У Коробченко от жажды пересохло горло. На подгибающихся ногах он
спустился с примостовой насыпи через тальниковые кусты к воде. Пил
пригоршнями, всхлипывая. Напившись, ополоснул соленое от пота лицо и,
тяжело дыша, сел прямо на песок у самой воды. Сильно хотелось курить, но
курева не было. Жора без всякой надежды пошарил по карманам куртки.
Заметив на рукаве бурое; пятно, стал оттирать его. В это время к берегу
подошел с мылом и мочалкой старик, закончивший мытье "Лады". Коробченко
показалось, что он где-то встречался с этим стариком, однако желание
закурить пересилило мелькнувшую было осторожность.
- Дедок, не угостишь куревом? - обратился к старику Жора.
Тот вроде с удивлением прищурил глаза. Подтянув сползающие с
выпуклого животика трусы, улыбнулся:
- Погоди, внучек... Сейчас угощу... - И засеменил к машине.
Пятно на рукаве куртки оттиралось плохо. Жора с трудом поднялся,
присел у воды на корточки и принялся тереть рукав мокрым песком. В тяжелой
голове кружились страшные мысли. Что-то подозрительное вдруг почудилось в
поведении старика. Коробченко тревожно оглянулся и, как ужаленный, вскочил
на ноги: старик, держал в руке скрученный жгутом бельевой шнур,- на
цыпочках подкрадывался к нему. Лихорадочно нащупывая в кармане куртки
наган, Жора попятился к кустам:
- Ты чо, дед?.. Ты чо?.. Умом тронулся?
Старик от злости побагровел:
- Я тебе тронусь!.. Я тебя, стервец, сейчас угощу! Кто всучил мне
прошлым воскресеньем вместо денег бумажки за песца?.. Скажешь, не ты,
голодранец? А ну, паскудник, шагом марш в милицию!..
В другое время Коробченко запросто улизнул бы от старика - в одних
трусах тот далеко бы не угнался. Но теперь ноги были как чугунные.
"Последнюю пулю - себе!" - отупело подумал Жора и выхватил наган. При виде
направленного на него оружия старик враз осекся,
- Ложись! - закипел злостью Коробченко.
Старик, будто подкошенный, ткнулся лицом в землю. С необъяснимо
откуда взявшейся силой Жора втащил старика в кусты, крепко спеленал его
бельевым шнуром и затолкал в раскрытый с перепугу рот скомканный носовой
платок. Тряся перед обезумевшими от страха глазами наганом, угрожающе
засипел сквозь зубы:
- Брякнешь ментам мои приметы - смерть! Говори, старый дурак, что
окрутил тебя богатырь! Вот тут у меня картина Шишкина "Три богатыря"
наколота... - перепутав от волнения художников, Жора стукнул себя кулаком
по груди. - Усек, спекулянт? Болтнешь другое - под землей разыщу!..
...На угнанной "Ладе" Коробченко мчал вдоль знакомой проселочной
дороги до тех пор, пока не кончился бензин. В Новосибирск он добрался
глубокой ночью. У какого-то предприимчивого таксиста раздобыл бутылку
водки. В каком-то проходном дворе отыскал укромное местечко за вонючим
мусорным ящиком. Жадными глотками, прямо из горлышка, осушил всю
поллитровку и тут же "отрубился".
Рассвет следующего дня Жора встретил с раскалывающейся головой и с
такой болью во всем теле, будто ночью через него переехал автобус. Долго
не мог сообразить, где находится. Яркое солнечное утро казалось мрачным и
серым. Глаза застилала кровавая пелена. Мучительно тошнило, а трепещущееся
сердце, казалось. вот-вот разорвется. Столь гнетущее состояние свалилось
на Жору впервые. С трудом он дождался, когда открылись
парфюмерныемагазины. В одном из них купил флакон дешевого одеколона.
Укрывшись от прохожих в ближайшем сквере, торопливо стал "лечиться"..Что
было потом, Жора почти не помнил. На пригородном теплеходе он вроде бы
уплыл по Оби в Кудряшовский бор. Там, кажется, познакомился с каким-то
парнем, тоже загибающимся от похмелья. Опять пили одеколон и какую-то
жидкость типа лосьона или "Даны". Каким-то образом заехали в Бердск или в
Речкуновку. После, в поисках спиртного,- долго бродили среди многоэтажек
вроде бы Затулинского или Верх-Чемского жилмассива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40