ему встретиться с Россменом до того, как ты побываешь там, или вам пойти вместе?
– Да пойдемте все вчетвером, – решил Тэд. – Пойдем все вместе и прижмем старого разбойника.
Я взглянул на Барни. Она улыбалась.
К нашему столику подошел Барневельд. Положив руку Тэду на плечо, он спросил:
– Насколько я понимаю, в пятницу вечером вы провели эксперимент?
Тэд усмехнулся:
– Небольшой. Эти ваши порошочки оказались очень кстати.
– Вы получили сведения от патрульных самолетов? С удовольствием взглянул бы на них.
– Никакие патрули не поднимались в воздух, только самолет с веществами, засеивающими облака.
У Барневельда вытянулось лицо.
– Ничего не понимаю.
Не вставая со своего места, Тэд подтянул к нашему столику стул от соседнего стола для старого ученого. Когда Барневельд сел, Тэд сказал:
– Я уговорил поднять самолет пораньше и пролететь мимо того места, где он обычно сбрасывает свой груз, с тем чтобы сбросить его над районом, где мне требовалось изменить давление. Но я не намеревался поднимать в воздух всю флотилию патрульных самолетов: слишком большой риск, что кто-нибудь пожалуется и сорвет, всю операцию. Так что, когда самолет-сеятель подошел к нужному району, пилот сообщил патрулям, что он сбился с курса, собирается освободиться от груза и вернуться на базу. Самолеты-патрули и не поднимались с земли.
– И никаких наблюдений за экспериментом не велось?
– Угу.
– Совсем никаких?
– Мы видели результат воздействия ваших порошков на погоду – вот, что важно, – упрямо сказал Тэд.
Барневельд покачал головой.
– Тэд, наука так не делается. У вас нет реальных данных. Эксперименты не проводятся на глазок, как бог на душу положит. А если бы никаких изменений погоды не произошло? Откуда вы знали бы, какие допустили ошибки?
– Чисто академический вопрос, – отмахнулся Тэд. – Когда занимаешься контрабандой, приходится срезать углы. Не подставляя под удар собственную шею, прогресса не достигнешь.
– Тише едешь, дальше будешь, – усмехнулся Тули.
– Вы игрок, – сказал доктор Барневельд, – и к тому же везучий.
– Скоро узнаем, везучий ли. Россмен ждет меня к половине второго.
Ровно в 13:30 секретарша Россмена проводила нас в его кабинет.
Россмен оторвал взгляд от бумаг на столе.
– Я и не знал, что тут назначена конференция.
За окном опять потемнело: приближался очередной шквал.
– Мы все так или иначе имеем к этому отношение, – сказал Тэд.
Россмен угрюмо рассматривал нас, пока мы рассаживались вокруг стола.
– Я требую объяснить, что произошло в пятницу ночью, – сухо сказал он.
– Очень просто, – сказал Тэд. – Мы доказали, что влиять на погоду возможно. И что дело это несложное.
– Нечего говорить «мы», Маррет! – перебил его Россмен. – Речь идет персонально о вас, ваши друзья здесь ни при чем.
– Я ни в ком не ищу поддержки, – огрызнулся Тэд. – Просто отдаю им должное за оказанную мне помощь.
– Но отвечать за события той ночи будете вы, и только вы!
– Согласен.
Россмен нетерпеливо порылся в бумагах у себя на столе.
– Знаете, что это такое? – швырнул он наконец какой-то документ. – Это калькуляция стоимости полета самолета над океаном, предъявленная Отделу.
– Самолет так или иначе должен был лететь в тот район.
– А это, – Россмен потряс телеграммой, – официальный рапорт ВВС о том, что неуполномоченные лица вмешиваются в их строго секретные работы с лазерами. Неуполномоченные! Это о вас, Маррет. Вас следует привлечь к суду за нарушение государственной безопасности!
– Но, доктор Россмен… – попытался я вмешаться в разговор.
– Подожди, Джерри, – остановил меня Тэд и вновь обратился к Россмену: – Послушайте, я два года служил в Военно-воздушных силах, главным образом в патрулях на спутниках. Об этих лазерах мне известно все, что о них можно знать. Иначе как, по-вашему, мне могла прийти в голову мысль использовать лазеры для исправления погоды? Я не шпионил, не нарушал инструкций по сохранению государственной безопасности! Я всего лишь попросил одного своего приятеля, который все еще там служит, обратить особое внимание на определенную географическую точку. Я даже слово «лазер» при этом не произнес. Так что никакого «нарушения». И нечего меня пугать!
– Вы понимаете, что я могу вычесть из вашего жалованья стоимость радиовызова орбитальной станции?
– Послать радиовызов на военный спутник невозможно. Поэтому я – заметьте, в нерабочее время – смотался на Отис, базу ВВС, и попросил их-включить в свою депешу мое послание.
Россмен готов был испепелить Тэда взглядом, его длинное, унылое лицо пошло пятнами от злости.
– А вы понимаете, что испортили эксперимент доктора Барневельда? Ни один патрульный самолет не поднялся в воздух, когда сбрасывались реактивы!
– Да когда вы наконец поймете, – вскричал Тэд, вскакивая на ноги, – что мы доказали возможность влиять на погоду! Эффективно, быстро и точно вносить изменения по задуманному плану! Вы стонете о каких-то копейках, когда речь идет о перевороте в метеорологии. Мы в состоянии делать долгосрочные точные прогнозы: мы можем по желанию изменять погоду . Намерены вы когда-нибудь смотреть правде в глаза или по-прежнему будете ставить нам палки в колеса?
Россмен побагровел. Тэд возвышался над ним как скала. Россмен, не в силах владеть собой, вскочил со стула.
– А вы можете доказать, что изменили погоду? – едва выдавил он из себя.
– Я могу поручиться за это, – сказал я. – Прогноз на субботу не соответствовал той погоде, которая была на самом деле.
Игнорируя мою реплику, Россмен снова обратился к Тэду:
– Есть у вас доказательства того, что ваши незаконные действия привели к изменению погоды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65