Помещение было небольшое, с одним окном, которое было обращено в сторону аэропорта и гавани. Вся обстановка состояла из скромного деревянного стола, кушетки и нескольких стульев. На стенах висело несколько картин.
– Верно, нелегко обитать так близко к природе, – воскликнул Тэд, плюхаясь на тахту. – Датская мебель. Наша или привозная?
– Из Швеции, – сказал я. – И картины – не копии, оригиналы. Мне они нравятся. Но если тебя они раздражают, можно их снять и покрасить стены, как в Климатологическом, в твой любимый серый цвет.
Он изобразил на своем лице испуг.
– Даже абстрактные полотна лучше, чем стены Климатологического!
– Ну, а теперь, когда вопрос с обстановкой в офисе улажен, – сказал Поль, выравнивая толстенную пачку бумаг на моем столе, – не поговорить ли нагл немного о работе?
Среди служащих «Эола» Поль Кук считался стариком, ему перевалило за тридцать. Это был коренастый решительный мужчина с намечающейся лысиной и квадратной челюстью.
– Вот заявления о приеме на работу, – сказал он, постукивая пачкой бумаг по столу. – Все они поступили от людей, называющих себя вашими друзьями, Тэдди. Вы и в самом деле всем им обещали место здесь?
Тэд вскинул брови.
– Может, я и погорячился немного. Но среди них есть чертовски хорошие ребята.
– Очень мило с твоей стороны, – сказал я. – Но нам-то нужны не просто хорошие ребята, а отличные работники. И далеко не так много, по крайней мере на сегодняшний день.
– Знаю точно, кто мне нужен, – теперь уже совершенно серьезно заявил Тэд. – Побереги нервы. Через неделю я наберу исполнителей.
Поль облегченно вздохнул, а я сказал:
– Ловлю тебя на слове. Но помни, через две недели долгосрочные прогнозы должны начать поступать к нашим клиентам.
– Будет сделано.
– Что касается заказчиков, нужно приобрести их как можно больше: мы не можем рассчитывать только на «Торнтон».
– А вот это уже не моя забота, – возразил Тэд. – Мое дело – выдавать долгосрочные прогнозы и вести научные исследования. Заполучать заказчиков – твое дело.
Что ж, он был прав.
– Ладно. Шею на этом сломаю, но доходов от нового дела добьюсь.
– Надеюсь, вам нравится летать, – сказал Поль. – Вам теперь придется провести немало времени в самолетах.
Наблюдать облака с земли – ничто по сравнению с тем, что ты видишь, когда находишься в их собственном царстве, наверху, и летишь вместе с ними, рядом с ними. Отправляешься в путь на закате, когда тяжелые серые слоистые облака окутывают землю, вклиниваешься в них и видишь, как исчезает земля, и вдруг – точно взрыв! – небо, пурпурное, словно королевский ковер, оно раскинулось перед тобой вплоть до горизонта, где заходит Солнце. Что на земле может сравниться с этим! На большой высоте небо всегда чистое, какая бы погода ни была внизу, – разве что блеснет кристалликами замерзшее перистое облачко. Там, высоко, каждый день сияет солнце, и небо всегда чисто голубое. Под тобой проносятся, будто взбитые невидимой рукой, кучевые облака – пухлые, взлохмаченные, отбрасывающие вниз бегущие тени. Тропами и дорогами шествуют облака вдоль поверхности земли, порождая порой гигантские штормы, которые опустошают все внизу, а вверху возникает картина сияющей белыми пиками и метельными равнинами Антарктиды. Пролетая сквозь тучи, самолет сотрясается в яростных порывах воздушных течений, видимость ухудшается, завеса тумана то вплотную смыкается вокруг самолета, то расходится, пока окончательно не скроет все так, что не видно даже крыла самолета. Грохочут громоздящиеся грозовые тучи, освещая все вокруг вспышками молний. Но вот самолет приземляется, он снова в дождливом, сером мире, снова под изменчивыми небесами, снова в мире погоды.
Лето выдалось на редкость долгое и ясное. Один солнечный день сменял другой. И хотя было не так жарко, как обычно, пляжи и горные курорты собирали рекордное число отдыхающих. Не было ни одного дождливого уик-энда. Да и вообще во всей Новой Англии, пожалуй, не выпало ни одного дождя – если не считать нескольких шквальных штормов. На погоду никто не жаловался, кроме фермеров. Им приходилось туго: зерновые сохли на корню. Но каждый горожанин знал, что осенью пойдут дожди, и проблема будет решена. Владельцы пригородных участков знай себе поливали газоны, чтобы сохранить их свежесть, и толковали о том, как хорошо, что построены опреснительные установки и больше нет затруднений с водой.
Но установки не спасали: весь северо-восток страны было охвачен засухой, посевы горели.
Как и то дело, которое я взвалил на свои плечи.
Несмотря на все мои старания и разъезды по стране, за это лето мне не удалось заманить долгосрочными прогнозами ни одного заказчика для «Эола».
– На бумаге-то оно выглядит прекрасно, – сказал мне директор одной фирмы, занимающейся выпуском консервов, – и мы, разумеется, заинтересованы в предсказаниях погоды – они помогли бы нам знать, когда и сколько выпадет осадков, решать, когда и какую культуру сажать. Но если предсказания обманут, мы рискуем лишиться урожая. А потом, если вы все так хорошо продумали, почему Бюро погоды не воспользуется вашими прогнозами?
Другой делец оказался более бесцеремонным.
– Я не привык иметь дела с незнакомыми людьми. Я знаю государственную службу погоды. А вас я не знаю. И ваших идей тоже.
В Канзас-Сити президент международного объединения отелей доверительно сказал мне:
– Это здорово! Похоже на сказку! Но эти упрямые ослы из Совета директоров – они же никогда не поверят! Да и не возьмутся первыми испытывать что-либо новое.
А главный научный консультант одной нефтяной компании фыркнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65