Эх, и почему я верный муж...
- Ты? - поразился Колесников. - Когда ты успел жениться?
- Да ну тебя, не понимаешь солдафонского юмора, - нахмурился генерал. - Ладно, теперь рассказывай подробно.
Перебирая бумаги в папке, профессор опустился в кресло подле генеральского.
- Её привезли в институт Склифософского десятого мая - автомобильная авария на углу Волгина и Бутлерова. Там было столкновение, занесло автобус... На девушку пришелся удар всей махины. В крайне тяжелом состоянии её доставили сразу в реанимацию. Несмотря на усилия врачей, наступила клиническая смерть... Медицинские подробности интересуют?
- Да, но лишь в одном плане. Мы вернемся к этому позже, а пока продолжай.
- И вот представь себе, из состояния клинической смерти она выкарабкалась практически сама. С помощью врачей, конечно, но если бы не её невероятная воля к жизни, поистине удивительная сопротивляемость организма...
- Редкий случай?
- Очень. После этого её и взял на карандаш... Кто у нас курирует проект в Склифософском?
- Одинцов.
- Верно, Одинцов... Он провел первичные исследования, и у него глаза на лоб полезли... Исключительно удачный генотип, словно по заказу... Вследствие чего её и перевели к нам, едва она немного окрепла. Здесь я принялся за неё всерьез. В моей схеме сто девяносто семь параметров, и по ста семидесяти результат положительный.
- А остальные параметры? - снова нахмурился Курбатов.
- Ну, знаешь!.. - Профессор всплеснул руками. - Идеала в природе не существует. Лучший из предыдущих кандидатов едва дотянул до ста двадцати шести.
- Гм, гм... - Курбатов повертел в руках нераспечатанную пачку "Мальборо". - Хорошо. Ты ученый, тебе виднее. А я всего-навсего солдат...
- Вот именно, - проворчал профессор. - Понимаешь, показатели выдающиеся...
- Да-да, уже понял. А кто она?
- Ее зовут Ольга Иллерецкая.
- Ого! Воистину интеллигентская фамилия.
- Да, старинный российский род. Очевидно, чистота линии отразилась на качестве генотипа... Ей восемнадцать лет, студентка архитектурного института.
- Родственники?
- Тут занятная история. Старшие Иллерецкие, отец и мать, год назад надумали переселяться в Канаду, где у них родня - какой-то местный священник русской общины, седьмая вода на киселе. А Ольга отказалась наотрез. Поссорилась с родителями в пух и прах. Они уехали, она их не провожала... Но все же они оставили ей квартиру и немного денег. И поскольку тех денег надолго не хватило, Ольга подрабатывает художницей в доме культуры... С родителями даже не переписывается.
- Скверно! - Генерал стремительно поднялся с кресла, отошел к дальней стене и резко повернулся на каблуках. - Как поссорились, так и помирятся! И сквозанет наша Оля за кордон, а мы...
- Не сквозанет, - успокоил генерал Колесников. - Я провел серию тестов под гипнозом. Состояние психики Иллерецкой исключает возможность отъезда.
- На сто процентов?! - рявкнул Курбатов.
- Конечно, нет, - удивился профессор. - Речь идет не о железном станке, а о живом человеке... Но посуди сам, Алексей Дмитриевич. С одной стороны, почти полное соответствие нашим критериям, с другой - ничтожная вероятность того, что она когда-нибудь уедет... И неужели твоя служба не найдет способа деликатно ей помешать?
- Моя служба... - вздохнул генерал. - Кто знает, что станется с моей службой. Новая власть уже такого наворотила...
Курбатов помолчал с полминуты, затем закурил и снова заговорил:
- Надеюсь, тебе понятно, Петр Иванович, что все данные по Иллерецкой будут десятки раз перепроверены, какая-нибудь мелочь может все перевернуть... Но прежде чем принять предварительное решение, вернемся к тому отложенному медицинскому вопросу.
- Да, слушаю тебя.
- Иллерецкая попала в серьезную аварию. Гарантируешь ли ты, что она восстановится полностью - и в физическом, и в интеллектуальном плане? Едва ли надо напоминать, как это важно для нас.
Колесников несколько секунд молчал. Затем утвердительно наклонил голову.
- Еще неделю назад, - признался он, - я затруднился бы ответить. Поэтому я и позвонил сегодня, а не неделю назад... Но сейчас я твердо говорю "да".
Стряхнув пепел в корзину для бумаг, Курбатов снова уселся в кресло, что профессор справедливо расценил как добрый знак.
- Ну, что ж... - вполголоса проговорил генерал. - Считай, что в принципе договорились. Как долго ты сможешь держать её здесь, чтобы она ничего не заподозрила?
- Сколько угодно, - пожал плечами профессор. - В моем распоряжении имеются препараты - абсолютно безвредные, но создающие видимость ухудшения здоровья. Нетрудно будет убедить её продолжать лечение.
- Угу... А что ей известно о её местопребывании и перспективах?
- Сюда её перевезли под наркозом, она считает, что по-прежнему находится в отдельной палате института Склифософского. А вставать ей пока не разрешается. Выписывать её тоже будем не отсюда - по завершении программы отправим со всеми предосторожностями в одну из тех городских клиник, где есть опорные пункты проекта "Коршун"...
- Ладно, я обдумаю... А операция?
- Хоть завтра.
- Нет, - возразил Курбатов, - не торопись. Мы ещё пропустим её через мелкое сито. Кстати, она не просила телефон, не требовала встреч с приятелями?
- Нет. Она не слишком общительна, и едва ли кто-то из знакомых стал бы навещать её в больнице. Из института, с работы, конечно, интересуются, но мы...
- Понятно, - Курбатов бросил взгляд на часы. - Мне пора, Петр Иванович. Буду держать с тобой постоянную связь.
- Что надо понимать как санкцию на продолжение работы с Иллерецкой?
- Да, разумеется. Готовься, но учти: может прозвучать отбой.
- Искренне надеюсь, что отбоя не будет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119