Отыскались и ботинки, чуть маловатые, правда. Неразрешимой по-прежнему осталась лишь проблема носков.– Спасибо, радость моя! Теперь я пойду…– Нет! Так просто ты не уйдешь. Изволь объяснить, что произошло. Мы, в конце концов, не чужие!– Ах вот как… Ну ладно. Меня, детка, подставили, и я хочу ответить тем же. В этой голове, – я постучал себя по лбу, – лежит информация про некую похотливую вдовушку. Если я успею пересказать кому надо историю безутешной вдовы, возможно, останусь жив. Если нет… то нет. К сожалению, я плохо себе представляю, кому надо рассказывать сию историю. И вообще, что и как дальше делать…– Я ничего не понимаю, Семен!– Я сам ни хрена толком не понимаю. А понять очень хочется… Пока решил «уйти на дно», отсидеться пару недель в подполье. Есть одна квартирка, о которой никто из моих друзей-знакомых не знает. Там и затаюсь…– Зачем же ты ко мне пришел?– Во-первых, переодеться. Во-вторых, денег попросить. Дашь?– Сколько тебе?– Сколько не жалко.– Пять штук хватит?– Хватит. Только, если можно, часть валютой, часть деревянными.– Не поняла.– Объясняю. С документами у меня хреново. Паспорт… сгорел. Пойду в обменник баксы менять и…– Послушай! – Могилатова вдруг необычайно оживилась. – Я могу сделать тебе ксиву!– Каким образом? – заинтересовался я.– У меня есть… ну, в общем, один знакомый. Друг покойного мужа. Ты же знаешь, супружник мой со всякими знавался… В общем, он, знакомый, хвастался как-то, что может сделать любые чистые документы…– Ты не представляешь, как меня выручишь!– Не перебивай. Понадобится твоя фотография.– Это будет.– Ну тогда все! Беги фотографируйся, а я пока позвоню…– Стоп, Викуша, так не пойдет. И без того я тебя подставил, приперевшись сюда. Пока за мной «хвостов» нет, но я уверен – через пару часов меня обложат по всем правилам. Везде, где я бывал, будут ждать. Кстати, если кто спросит, не отпирайся, говори, приходил, требовал денег, переоделся. Можешь сказать, что я тебе угрожал, бил…– А как же с паспортом?– Позвонишь мне на квартиру…– Домой?– Дура!.. Извини. Нет, не домой, конечно. На ту квартиру, где я буду отсиживаться. Позвонишь, и чего-нибудь придумаем.– Диктуй телефон.– Нет. Телефон ты должна заучить наизусть. Запоминай…Я несколько раз произнес семь цифр, заставил Могилатову повторить и успокоился. Запомнила.Пришла пора прощаться. Вика подошла, положила руки мне на плечи и нежно поцеловала в губы.– Все ужасно…– Спасибо тебе, детка, – прошептал я в ответ. – Честное слово, не ожидал. Ты меня спасаешь, я совсем не рассчитывал и не знаю, смогу ли хоть как-то отблагодарить.– Да брось ты. Бультерьер! Пойми, я, может быть, и выгляжу как избалованная шлюха, но ведь, в сущности, я обычная баба! – Могилатова всхлипнула. – Все. Иди. Отстранилась от меня, заговорила резко, громко:– Возьми деньги. Черт, где моя сумочка? Вот! На. Здесь около четырех тысяч рублями. И вот. – Вика полезла в шкаф, порылась на полочке с бельем. – Вот пять тысяч баксов. Все! Я позвоню…Уже в дверях мы еще раз поцеловались. На прощание.– Учти, Вика, я с вашим консьержем побеседовал довольно по-хамски. На всякий случай минут через пять спустись, устрой истерику на предмет, почему он, предварительно тебе не дозвонившись, меня пропустил. Можешь поплакать.– Это запросто, – грустно улыбнулась Виктория.– Я серьезно. Дело говорю, слушай! Если потом будут разборки, конфликт с консьержем сыграет на тебя.– Хорошо, Бультерьер, устрою истерику… Ну все, иди, не мучай меня больше. Прощай.– Прощай, детка. И… спасибо тебе за все.Лифт вызывать я не стал, спустился бегом по лестнице. Здоровяк-консьерж оглядел меня уважительно-удивленно.– Ну что, дружище, как мой новый прикид? – улыбнулся я. – Между нами, зря ты не дозвонился госпоже Могилатовой. На самом-то деле я приходил, чтобы ее ограбить. Не веришь?Консьерж промычал нечто неопределенное типа «шутить изволите, барин» и смущенно заулыбался.Тут я ему и врезал кулаком в подбородок.Существует миф о некоем мастерском боксерском ударе по кончику подбородка. Точное несильное касание под нужным углом – и человек теряет сознание.Ну так вот, со всей ответственностью заявляю: к мифологии вышеупомянутый удар не имеет никакого отношения. Есть такой удар. И лучшее тому доказательство – несчастный консьерж с его безвольно упавшей на грудь глупой бычьей головой.У консьержа я реквизировал газовый пистолет системы «вальтер», все личные деньги (чтоб злее был) и наручники с комплектом ключей к ним.Впрочем, наручники я не совсем чтобы реквизировал. Я оставил одно кольцо на запястье консьержа, другое на трубе отопления. Парень очухается минутки через три, надеюсь, вызовет милицию. Если сам не вызовет, то его хозяева из охранной фирмы, стерегущей сей престижный домик, непременно перестрахуются, выкажут рвение.А для пущего драматизма вскоре должна появиться госпожа Могилатова, бьющаяся в истерике, как ей и ведено.Что ж, хочется верить, что милиция меня просчитает быстро и начнет искать. Последнее будет происходить из ряда вон вяло, однако это лучше, чем никак. Очень надеюсь, славные органы внутренних дел все же хоть чем-то сумеют досадить другим бравым сыскарям, коллегам покойного Пал Палыча.Успели, интересно, пособники космических террористов обложить мое жилье согласно прописке? Если еще нет, то через пару часов сделают это непременно. Было бы здорово, явись менты по тому же адресу. Ну, если не менты, то ребятки из вышеупомянутой охранной фирмы хотя бы. Газовый пистолет как-никак зарегистрирован. Его вернуть бы надо. Да и за борзость в отношении своего сотрудника не грех бы меня наказать.И уж кто точно меня пасет возле родного дома, так это Скелет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127