Мастерские работали в одну смену, и наши ребята имел
и дело с одними и теми же людьми. Они привыкли к этим людям, и люди привыкли
к ним.
А гараж работал круглосуточно, в три смены. И мы со Шмаковым Петром имели д
ело с разными бригадами.
Когда на третий день пришла бригада, с которой мы работали в первый день, о
ни нас даже не узнали, они совершенно забыли про нас. Смотрели на нас с уди
влением: «Как, разве вы все еще здесь?!»
Они даже не знали наших имен. Шмаков Петр выглядел старше меня, и они его н
азывали «парень». «Эй, парень, а ну-ка, парень!» Мне они говорили сначала «п
ацан». «Эй, пацан, а ну-ка, пацан!» А когда они услыхали, как ребята зовут мен
я «Крош», они тоже стали называть меня «Крош», а некоторые даже «Кроша»… «
Эй, Кроша, а ну-ка, Кроша!» Они думали, что меня так называют из-за моего невы
сокого роста. На самом деле «Крош» Ч это сокращенное прозвище от моей фа
милии Ч Крашенинников. В школе всегда сокращают фамилии, тем более таку
ю длинную, как моя. Вот и получилось «Крош». А рабочие в гараже придавали э
тому прозвищу другой, унизительный для меня оттенок.
В общем, наше положение никак меня не устраивало. При таком положении нам
никогда не доверят руля.
Я поделился своими мыслями со Шмаковым Петром. Он ответил: «Сиди спокойн
о».
Шмакову. Петру хорошо так говорить. С его характером можно сидеть спокой
но. Скажут ему: «А ну, парень, сними болт!» Шмаков Петр молча берет гаечный к
люч и начинает снимать болт. Ни на кого не смотрит. Кряхтит. Углублен в раб
оту, будто делает невесть что… И все к нему относятся с уважением. Такой у
него серьезный и сосредоточенный вид.
А потом оказывается, что Шмаков снял вовсе не тот болт, который нужно было
снять.
Я бы сквозь землю провалился от стыда. А Шмаков ничего… Как ни в чем не быв
ало начинает все переделывать. И все считали, что Шмаков работает лучше м
еня.
Происходило это вот почему. Я не мог просто так, как Шмаков, крутить гайку.
Мне надо знать, что это за гайка и для чего я ее кручу. Я должен понять работ
у в целом, ее смысл и общую задачу. Дедуктивный способ мышления. От общего
к частному. Шмаков Петр не задает вопросов, а я задаю вопросы. А слесари не
хотят отвечать на вопросы. Им некогда. А может быть, не могут ответить на н
их.
Даже бригадир слесарей Дмитрий Александрович, худой человек в берете, по
хожий на испанца, сказал мне:
Ч Ты, университант-эмансипе, поменьше спрашивай.
Я сначала не понял, почему он так меня назвал. Потом оказалось, что у Чехов
а есть рассказ «Святая простота». К священнику, куда-то в провинцию, приез
жает сын, известный адвокат. И отец-священник называет сына-адвоката «ун
иверситант-эмансипе».
Очень приятно, что бригадир слесарей Дмитрий Александрович ходит в бере
те, похож на испанца и так хорошо знает Чехова. Но тем более глупо с его сто
роны давать человеку кличку.
Особенно донимал нас слесарь Коська, парнишка из ремесленников.
Шмакова он побаивался. Шмаков но обращал на него никакого внимания. А ко м
не он привязывался, посылал то туда, то сюда. «Эй, Кроша, тащи обтирку!» Ч кр
ичал он, хотя обтирку поручали принести ему. Он был слесарь всего-навсего
четвертого разряда.
Особенно любил этот Коська задавать нам со Шмаковым Петром дурацкие воп
росы-загадки.
Ч А ну, скажите, практики (так он называл нас), а ну, скажите: что работает в м
ашине, когда она стоит на месте?
Я пожимал плечами:
Ч Что? Мотор.
Ч Мотор выключен.
Ч Свет.
Ч Выключен свет.
Ч Значит, ничего не работает.
Ч Эх ты, Кроша несчастный! Тормоза у нее работают, вот что!
Ч А если ее не поставили на тормоз? Ч возражал я.
Коська хохотал:
Ч Как же ее можно оставлять не на тормозе! Сразу видно, что вы ни черта не з
наете.
И вот, чтобы утереть этому Коське нос, я принес из дому свое «Удостоверени
е юного водителя» и показал его слесарям.
Я никак не ожидал, что эти права произведут на них такое впечатление.
Они просто обалдели, когда я им их показал.
Тем более, что я не дал их в руки. Только показал надпись на книжечке: «Удос
товерение юного водителя». Потом раскрыл и показал свою фамилию, имя, отч
ество и фотокарточку.
Все молодые слесари здесь мечтают стать шоферами. При каждом удобном слу
чае садятся за баранку. Лица у них перекашиваются от страха. Зато вылезаю
т они из-за руля с таким видом, будто совершили полет в космос.
То, что я, школьник, имею водительские права, поразило их.
У них и в мыслях не было, что эти права ненастоящие. Ведь они отпечатаны в т
ипографии. Не будет же типография печатать какую-то липу.
Слесари были нормальные люди и рассуждали здраво.
Именно поэтому они приняли мои права за настоящие. И были буквально потр
ясены.
У Шмакова Петра не было прав. Он в свое время не пошел сдавать экзамен. Ска
зал тогда: «Кому они нужны, эти детские права?!»
Теперь он жалел, что так сказал тогда. Теперь, когда он увидел, какой автор
итет я сразу приобрел этими правами, он пожалел, что не пошел сдавать экза
мен.
Но Шмаков был не так прост, как казался с виду. Он держался так, будто и у нег
о тоже есть такие права.
Когда слесарь Коська меня почтительно спросил: «Чего ж ты не ездишь, если
права имеешь?», то Шмаков вместо меня ответил: «А чего к рулю рваться. Пуст
ь те рвутся, у кого прав нету».
Из этого ответа получалось, что у Шмакова тоже есть права. Именно поэтому
он не рвется к рулю.
Я тоже держался так, будто права есть у нас обоих. Из товарищеской солидар
ности. Тем более, что своим ответом Шмаков поставил слесаря Коську на мес
то.
Ни у кого не возникло сомнения, что права есть у нас обоих.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8