Флоримон Фару сообщил:
Ц Около трех часов ночи ее нашли в Каирском пассаже полицейские из мест
ного участка, которых оповестил тип, жаждавший сойти за садиста с улицы М
онторгей. Сначала она была оглушена тупым предметом, а потом удушена рук
ами...
Ц Ив чем...
Ц Потерпите. Она вела дневник. Записи на французском и на идиш, половина
на половину. И там среди прочих имен и довольно пустого вздора Ц говорю т
олько о французском тексте, другой еще надлежит перевести Ц упоминаете
сь и вы.
Ц Спасибо за внимание.
Ц Это список ее любовников. Похоже, она была охоча до мужиков и не слишко
м разборчива. На грани болезни! Ее устраивал любой кобель. Случалось, что о
на на улице приставала к незнакомцам. Не исключено, что Ц случайный встр
ечный.
Ц Я не был ее любовником. Серьезно увлекся ею в 1930 году, но ведь это было в 1930.

Ц Потом мне расскажете.
Ц Надеюсь. Что она писала обо мне в своем дневнике?
Ц Вот что...
Он полистал плотную тетрадь в черном кожаном переплете.
Ц ...Нестор Бурма... Ваше имя повторено четыре раза подряд. Вы, наверное, про
извели неизгладимое впечатление... Если бы Морено вернулся. Нестор Бурма
подошел бы великолепно. Прекрасная мысль. Нестор Бурма не откажется мне
помочь... Затем еще две страницы, ни складу, ни ладу.
Ц Никаких выпадов против брата?
Ц Ничего такого. А что за выпады?
Значит, Эстер полностью не доверялась бумаге. А следовательно, и всему ос
тальному можно было верить лишь с большими оговорками... Разве что в текст
е на идиш... Этот язык более подходящ для брани. Я сказал:
Ц Если вы хотите знать, она не любила своего брата. Он разлучил ее с первы
м любовником.
Ц Я в курсе. Господин Рене Левиберг рассказал нам об этом Морено. Он такж
е обратил наше внимание на то обстоятельство, что Морено принадлежал к ч
ислу ваших друзей. Если послушать его, забавный персонаж.
Ц Он не лжет.
Ц И этот Морено якобы вернулся?
Ц Эстер себе это вообразила. Вот почему она возобновила отношения со мн
ой.
Ц Чтобы ограничить возможный ущерб?
Ц Да.
Ц Что же вы предприняли?
Ц Ничего. Что я мог предпринять? Все это Ц чистый бред. Морено умер.
Ц И он тоже... Прямо чума какая-то! В вашем окружении повышенная смертност
ь.
Ц Он умер не в моем окружении. И не сейчас. Он умер в 37. В Испании. Расстрелян
фалангистами.
Фару нахмурил брови:
Ц Знаете, не верю парням, которые отправляются умирать, черт знает где. Н
а прошлой неделе задержал один такой призрак. Он вроде погиб в России, в му
ндире эсэсовца. Я его подобрал на площади Шапель, в форме Иностранного ле
гиона...
Я ничего не ответил.
Ц Ладно. Сейчас нас занимают другие вопросы...
И он принялся задавать их мне, коварные и скучные, всегда одинаковые, но по
-разному звучащие. Затем они вызвали Рене Левиберга. Он явился, явно не по
давленный горем, но с чаще мигающими глазами. Скорее озабоченный. Мы пров
ели нечто вроде совещания, на котором говорили прежде всего полицейские
. После чего эти господа, понявшие, что бесцельно тратят деньги налогопла
тельщиков, вернули нас к нашим делам. Я вышел из гостиной одновременно с Л
евибергом.
Ц Хотел бы с вами поговорить; Ц сказал я.
Ц Не могу понять, зачем? Ц хмуро пробормотал он.
Ц Смерть Эстер причинила мне явно больше боли, чем вам.
Ц Ну и что? Разве это повод надоедать мне?
Ц Вы ее убили? Он взорвался:
Ц Какой же вы болван! Вы скверный сыщик...
На идиш он выговорил явно не слишком любезную фразу, а затем сказал:
Ц ...Не значит, что иной раз у меня не возникало такого желания... Она была на
стоящей шлюхой, вполне достойной Морено. Но я занимаю положение, которое
вынуждает меня сдерживать свои порывы... не всегда, но часто.
Ц Именно. Не всегда. Иной раз тормоза отказывают.
Ц Что вы хотите сказать?
Ц Я вспомнил об оккупации. Он удивленно взглянул на меня:
Ц Какое отношение имеет оккупация ко всему этому?
Ц Никакого. Увидев вас, я вспомнил об оккупации, просто так.
Ц Ах вот как? Может, раскаяния антисемита?
Это звучало искренно. Оккупация не напоминала ему ни о чем другом, кроме о
стервенелого антисемитизма. Я не верил, что он был бы способен убить Эсте
р, но никогда ничего не известно. Если бы он узнал... Он ничего не узнал.
Он пока не подозревал о роли, сыгранной сестрой в аресте всей его семьи.
Ц Во мне и на грош нет антисемитизма, Ц сказал я.
Ц На грош! Еще хорошо, что вы не упомянули о пресловутых тридцати серебря
никах!
Ц Для этого я слишком вежлив. До свидания, сударь.
Машинально я протянул ему руку. Он ее оттолкнул:
Ц Ну а вежливостью не отличаюсь! Убирайтесь! Его тон мне не понравился. Р
аз так, его следовало подразнить.
Ц Мне бы доставило удовольствие пожать вашу руку, Ц сказал я. Ц Это над
ежная, крепкая и короткопалая рука. Почти что рука рабочего.
Ц Или душителя, может быть?
Ц Почему бы нет?
Он пожал плечами. Сжимая и разжимая пальцы, он глядел на свою ладонь. Тик.
Ц У меня все пальцы на месте, Ц произнес он.
Ц Это почти необходимо, чтобы задушить.
Ц Ах вот как? Полицейские...
Дверь гостиной распахнулась, и Фару, который слышал наш разговор полност
ью либо частично, появился на пороге.
Ц Не сходите с ума, Бурма! Ц рявкнул он. Ц Лучше займитесь своими делами
. У вас своих забот должно хватать. Если верить обнаруженным на шее Эстер Л
евиберг следам пальцев, на правой руке убийцы не достает мизинца. Вы так л
юбите поэзию, что должны бы чуть больше верить в призраки.
Ц И верно! Ц воскликнула Элен, когда я рассказал ей о новом эпизоде.
Ц В конце концов нас убедят, что эти войны совсем не так кровопролитны, к
ак говорят, Ц вздохнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45