К своему великому стыду, должен признаться, что я владею камнем вот уже десять лет, но до сих пор пребываю в неведении относительно его истинной природы, и это неведение может стать причиной моей смерти. Таким образом, не только страх, но и желание обрести знание заставляют меня покинуть Англию в надежде найти кого-нибудь, кто поможет мне и просветит относительно целей, с которыми камень появился в нашем мире, а заодно и моего собственного предназначения.
Доктор Ди вычислил для меня точку Фортуны и позицию Солнца относительно катального положения и заверяет меня, что я вернусь в Англию, когда здесь будет не так опасно.
Мне хочется ему верить, что я и сделаю, поскольку тогда могу надеяться еще раз вас увидеть. А пока я должен уехать и попытать удачи во Франции. Доктор Ди дал мне рекомендательное письмо к своему другу, которому он готов доверить свою и мою жизни.
Я не знаю, что сулит мне это приключение, но меня радует расположение звезд: в этот день Венера находится в четвертом градусе Девы, почти в точном трине к Марсу, как было в то утро, когда я появился на свет. Все радостные события моей жизни происходили при благоприятных предзнаменованиях данной звезды, и ее нынешнее положение не может не помочь мне в моих начинаниях.
С этой надеждой я уезжаю. Знайте, что я буду скучать по вам и вернусь в Бидз и к вам, когда позволят время и судьба.
А пока остаюсь вашим самым скромным слугой, почтительным учеником и верным другом,
Седрик Оуэн, лекарь, бакалавр искусств
(колледж Бидз, выпускник Кембриджа 1543 г.)
и доктор философии (1555 г.)».
ГЛАВА 1
У подножия горы Инглборо, Йоркшир-Дейлс
Май 2007 года
Это был свадебный подарок для нее, и потому Стелла выбралась из туннеля первой. Грязная, мокрая, дрожащая после тяжелого пятидесятиметрового подъема, она, согнувшись, рискнула отправиться в черную пустоту впереди.
Она двигалась медленно, не выпуская страховочный трос, соединявший ее с Китом; сначала, наклонившись, нащупывала руками пол, затем делала шаг вперед, но ровно настолько, насколько хватало света от фонарика, закрепленного у нее на голове.
Как и туннель, пещера была меловой. Руками в перчатках Стелла касалась камня, гладко отполированного вековыми стараниями воды. Фонарик высвечивал блестящие полоски влаги, стекающей по неровной поверхности известняка. За желтым кругом света лежала неизведанная территория, никем не исследованная и не обозначенная на картах, там вполне мог оказаться уступ, а дальше – или бездонная пропасть, или ровный пол пещеры.
Онемевшими от холода пальцами Стелла вбила крюк в стену у входа в туннель, защелкнула замок, зацепила трос и дернула, чтобы показать Киту, что она остановилась и ему не нужно больше выпускать трос. В свете фонаря, закрепленного на голове, она проверила компас и часы, а затем восковым карандашом пометила на карте, которую держала в нагрудном кармане, место, где не смогла зацепиться за стену туннеля.
Только после этого Стелла повернулась, подняла голову, а потом осмотрелась по сторонам и направила луч фонарика в огромное, похожее на просторный собор помещение, которое Кит для нее нашел.
– Господи… Кит, иди сюда, посмотри.
Стелла обращалась к самой себе, потому что он был слишком далеко, чтобы ее услышать. Она дважды дернула за трос, повторяя свои слова, и почувствовала, как он шевельнулся в ответ, а потом повис, когда Кит начал двигаться в ее сторону.
Ее руки по привычке, неосознанно вцепились в страховочный канат. Выключив фонарик, Стелла стояла в оглушительной тишине, позволив подарку Кита окружить ее бескрайним, абсолютным мраком, стараясь запомнить свои ощущения, чтобы сохранить до конца дней.
– Брак – это прекрасно для всего остального мира, но я хочу найти тебе подарок, который будет с нами навсегда, нечто такое, чтобы ты его помнила, когда волшебство этих мгновений сменится тихой, уютной семейной жизнью. Чего ты хочешь больше всего на свете, моя красавица, что позволит тебе любить меня вечно?
Кит сказал это в своей Речной комнате, гордо возвышающейся над Кембриджем и зеленоватым глянцем реки, в то утро, когда они с двумя свидетелями отправились узаконить свои отношения в глазах остального мира.
Стелла знала его меньше года; он работал в Бидзе и был ученым до мозга костей, а она – девушкой из Йоркшира, получившей диплом в столичном университете и не имевшей ни малейшего представления о башнях из слоновой кости. Несмотря на все различия, они сумели обнаружить общность, которая за девять головокружительных месяцев привела их от обсуждения теории связей к браку.
В то утро она находилась в гармонии с самой собой и целым миром, и ей казалось, что Кит уже дал ей все, о чем только можно мечтать. Но день стоял великолепный, и она вспомнила о скалах и о том, как редко они встречаются в болотистой местности Кембриджа.
– Найди мне пещеру, – попросила она, не успев хорошенько подумать. – Такую, какую еще никто никогда не видел. И за это я буду любить тебя вечно.
Кит опустился на колени возле кровати и взглянул на нее своими необычными, карими с прозеленью глазами. Они был и совершенно спокойными, в тот момент скорее карими, чем изумрудными, с намеком на лето и зелень листьев. Он поцеловал ее в лоб и улыбнулся своей сдержанной и хитрой улыбкой.
– А что, если я найду для тебя пещеру с сокровищем, в которую никто не входил четыреста девятнадцать лет? – спросил он. – Это подойдет?
– Четыреста девятнадцать?
Стелла быстро села, слишком резко для такого жаркого дня. Кит постоянно удивлял ее; именно поэтому она решила выйти за него замуж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117