– По моим представлениям, этот уступ тянется примерно на полмили, а затем разделяется на два. Мы пойдем налево. После этого уступ станет уже, а пропасть внизу глубже. Если нам повезет, мы сможем закрепить страховочные крюки и держаться за веревку, а если нет, нужно будет постараться не подходить к краю. Легкая прогулка.
– Легкая прогулка…
Кит провел лучом фонарика по боковой стене, по уступу, а затем направил его в пустоту под ними. В качестве эксперимента сбросил вниз камешек, и тот коротко стукнул о край, а затем упал в абсолютной тишине на дно, такое далекое, что они ничего не услышали.
– И ты делаешь это ради удовольствия. Стелла Коди, ты совершенно безумна, но я не лучше, раз на тебе женился. Напомни мне развестись с тобой, как только мы увидим дневной свет. Это душевная жестокость. Никаких сомнений.
Кит потянулся к ней и сжал ее плечо. Его акцент лишь отдаленно напоминал ирландский, он больше не дрожал от холода или страха. Стелла попыталась вспомнить свою первую пещеру, а также сколько ей потребовалось времени, чтобы научиться любить страх не меньше темноты.
Он достал флягу с водой, напился и передал ей. Плеск воды едва не заглушил стук камня вдалеке.
– Слышал? – спросила она.
– Что?
– Камень упал.
Больше она ничего не сказала. Как объяснить ему, что череп из голубого камня начал оживать и она чувствует его присутствие краем сознания, а еще – ощущает близкую опасность?
– Чуть раньше я слышала еще один, – все-таки проговорила она. – Перед тем как ты спустился.
– В самом сердце горы, состоящей из нагромождения камней, ты услышала, как упал один камень? – Он посветил фонариком ей в лицо. – Разве это необычно?
Его веселье было заразительным, и ей хотелось парить на нем до самого дома. Но камень-череп заставлял ее нервничать. Она улыбнулась, чтобы не пугать Кита.
– На самом деле да. В пещерах можно услышать, как падают камни, лишь когда кто-то их бросает, как это только что сделал ты. Думаю, у нас гости.
– А мы против?
– Может, и нет, но мы находимся в неизвестной части неисследованной пещеры, и у нас артефакт, за которым охотятся последние четыреста лет. С ним связано множество кровавых историй. Если кто-то отчаянно хочет его заполучить, в этой пещере могут появиться два новых скелета, и никто об этом никогда не узнает. Думаю, нам нужно двигаться вперед и стараться не особенно шуметь.
– Стелла, это был всего лишь камень, который упал и ударился о другой камень.
– Я его слышала. И тот, что упал чуть раньше. Они падают с интервалом в девяносто секунд.
Уступ, по которому они шли, начал сужаться, и теперь его ширина достигала не более восемнадцати дюймов. Стелла направляла луч своего фонарика таким образом, чтобы свет падал ей под ноги, и продвигалась вперед, только когда видела, что там. Им не удалось закрепить страховочные крюки и воспользоваться веревками. Справа зияла черная пустота, наделенная особым притяжением, затягивающая в себя все живое. Эффект гравитации. Каждый спелеолог знает, что под землей она особенно сильна. Стелла никогда не говорила об этом Киту.
– Тот, кто нас преследует, хочет, чтобы мы о нем знали, – сказала она. – Это входит в его планы.
– И что мы станем делать?
– Если я скажу, что череп советует нам бежать из последних сил, ты снова станешь угрожать мне разводом?
Теперь в ее голосе появился ирландский акцент. Кит часто говорил, что со своей способностью к мимикрии она похожа на хамелеона и это хамелеонство возрастает по мере ее продвижения на запад, из Йоркшира в Дублин, с каждой новой волной адреналина.
– Погоди, этот вопрос нужно хорошенько обдумать. А он не сказал, почему мы должны бежать?
Кит изо всех сил старался, чтобы голос звучал спокойно, и она его за это любила.
– Он не хочет встречаться с тем, кто нас преследует, – ответила Стелла.
– Охотник за этим камнем?
– Самого мерзкого сорта.
– Из тех, что оставляют за собой скелеты?
– Вне всякого сомнения.
– В таком случае побежали. Тот, кто последним выберется на свет, проиграл. А мы можем выключить фонарики и рассчитывать остаться в живых?
– Ни в коем случае. И мы не сможем бежать. Можем только пойти быстрее.
– Кит!
Голос Стеллы прозвучал приглушенно, потому что Кит зажал ей рот рукой, другой он нащупал ее фонарик и выключил его. Его фонарик уже был погашен. Всем своим телом он прижимал ее к скале. Они стояли в кромешной темноте, а в восьми дюймах от них зияла пропасть, глубины которой они не знали. Где-то совсем близко, за левым поворотом на шестьдесят градусов, в пустоту улетел камень.
– Говори шепотом, – прошипел Кит ей в ухо. – Нас куда-то загоняют, а не преследуют. Тот, кто за нами идет, хочет, чтобы мы пошли быстрее. Там, впереди, какая-нибудь ужасная ловушка, в которую мы можем угодить? Или этот уступ просто кончается и мы окажемся перед пустотой?
Стелла прекрасно помнила карту.
– Примерно в двухстах метрах начинается спуск. На карте не обозначено никаких подробностей, кроме того, что он очень сложный. Там должны быть страховочные крюки и веревки.
– Но если мы пойдем слишком быстро, мы их пропустим и свалимся вниз.
Губы Кита касались ее лба сразу под фонариком. Стелла чувствовала, что он больше не боится, теперь им овладел обжигающий гнев, который помогал сдвинуть с места горы.
– Значит, вот что мы сделаем: я возьму запасной фонарик, чтобы сложилось впечатление, будто нас двое. Пойду вперед и постараюсь создавать как можно больше шума. Ты же подождешь, когда этот мерзавец пройдет мимо тебя, и догонишь меня. Если он попытается сбросить нас вниз, ему не удастся прикончить нас обоих, а если нам повезет, ты успеешь его разглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117