Меньше всего на свете ей хотелось сидеть рядом с ним у огня и разговаривать. «Узнаешь меня поближе» — так он, кажется, выразился. Нет, только не это! Должно быть, чувства Эйнсли были написаны у нее на лице, потому что Гейбл усмехнулся. Девушка снова отругала себя за трусость.
— Я зашивала его рану, — пробормотала Эйнсли и покраснела, заметив, как иронически улыбнулся Гейбл.
— За это время можно было сшить целое платье, миледи. — Взяв девушку за руку, он увлек ее к костру. — Тебе надо согреться. Не откажись отведать нашей еды и вина.
— Я лучше взгляну, как себя чувствует Рональд, — возразила Эйнсли, пытаясь отнять руку.
— Думаю, за последние пять минут ему не стало хуже — а ведь именно столько прошло с тех пор, как ты его проведывала. Садись! — приказал Гейбл, силой заставляя девушку сесть.
Эйнсли повиновалась, бросив недовольный взгляд на рыцарей, гревшихся у костра. Они явно наслаждались ее гневом, и их усмешки бесили Эйнсли. Она молча взяла предложенные сыр и хлеб. Внутренний голос подсказывал ей, что не стоит обольщаться, считая, что ее похитители добрые и милые люди. Если они действительно таковы, то должны отпустить ее и Рональда.
— Наша пища тебе по вкусу? — с улыбкой осведомился Гейбл, когда Эйнсли с жадностью набросилась на второй кусок.
— Такую еду не берут с собой, отправляясь в набег, — заметила девушка, дожевав сыр.
— Это был не набег, а праведная месть рассерженного короля. — Не обращая внимания на гневные взгляды Эйнсли, Гейбл продолжал: — Пускаясь в путь, я всегда беру с собой хорошую еду и вино. Как правило, наши походы длятся недолго, и я не могу себе позволить тратить драгоценное время на пополнение припасов. Заниматься мародерством мне претит. Ведь при этом страдают бедняки.
— Похвальная чувствительность, милорд, но вряд ли вас это останавливает, не так ли?
— Вы правы, миледи злючка. Люди должны есть.
Эйнсли отпила вина из бурдюка и не слишком грациозно вытерла рот рукой.
— Ваши люди ели бы больше и чаще, если бы оставались дома.
Гейбл решил не отвечать на вызов.
— Это невозможно, и ты достаточно разумна, чтобы понять это.
— Очень мило с вашей стороны так высоко оценить мой ум, — пробормотала Эйнсли, заставляя себя отвернуться, чтобы не видеть чарующей улыбки Гейбла.
— Я — рыцарь, который поклялся служить королю. Не думаю, что ему понравится, если я буду отсиживаться в четырех стенах и ничего не делать.
То, что она в душе с ним согласилась, не подняло настроение Эйнсли. Будь Гейбл надоедливым, тупым мужланом, ей было бы легче выполнить обещание, данное самой себе. Он же, напротив, говорил спокойно и разумно, а на ехидные нападки Эйнсли отвечал с вежливым достоинством. Противостоять его обаянию будет нелегко. Да что там нелегко! Когда она встречалась с ним взглядом и понимала, что он разговаривает с ней на равных, да еще признает, что она умна — а ведь немногие мужчины способны на это, — девушка отдавала себе отчет в том, что поставила себе задачу поистине непосильную. Эйнсли охватила смутная тревога.
— В твоем имени есть что-то английское.
Голос Гейбла вывел девушку из задумчивости.
— А вот и нет! — резко возразила она.
— Нет, есть. Кажется, я от кого-то слышал, что в жилах жены Макнейрна течет и английская кровь.
— Даже если это и так, ей не устоять перед доброй шотландской кровью.
— Ну разумеется!
— Еда и вино были хороши. От всей души благодарю вас, — сказала Эйнсли и быстро поднялась на ноги, заранее готовая отвергнуть любую попытку ее удержать. — Я очень устала и хотела бы поскорее лечь. Спать я намерена возле Рональда.
— Я заметил, что ты постелила одеяло рядом с ним.
— Ночью ему может понадобиться моя помощь.
Гейбл выглянул из пещеры.
— Ты полагаешь, буря продлится всю ночь?
— Надеюсь, что не дольше. Спокойной ночи, сэр.
Девушка поклонилась сидевшим у огня рыцарям и отправилась спать. Она свернулась клубочком подле Рональда и Страшилы.
— Странная девушка, — пробормотал Майкл Сертен, придвигаясь к своему кузену Гейблу и глядя вслед уходящей Эйнсли.
— Странная? — переспросил тот, игнорируя пристальный взгляд молодого человека.
— Она ведет себя совершенно не так, как другие леди.
— Вскоре после приезда в Шотландию я понял, что к здешним женщинам нельзя подходить с той же меркой, как к француженкам или англичанкам.
— Я имел в виду не их, а обыкновенных шотландских девиц. Она и на них не похожа.
Гейбл рассмеялся:
— Сдаюсь! Как бы то ни было, миледи Макнейрн отличается от всех знакомых нам женщин. Мне кажется, она получила необычное воспитание.
— Это правда. Достаточно вспомнить, кто ее отец.
— Вполне уместное замечание. Забывать об этом действительно не. следует. — Гейбл помрачнел. Взглянув на стройную фигурку Эйнсли, притулившуюся в углу пещеры, он вздохнул, смущенный неожиданно нахлынувшими чувствами. — Странно, но в этой девушке нет ни одного из пороков, присущих Дуггану Макнейрну, как будто он не имеет к ней никакого отношения.
Майкл кивнул, искоса посмотрел на Эйнсли и опять обратился к кузену:
— Я заметил, что она тебя заинтересовала.
— Она не так проста. Оружием владеет не хуже любого мужчины, а в ее прекрасных синих глазах скрывается недюжинный ум.
— Ты хочешь сказать — под этими роскошными волосами, которые так тебя очаровали?
— А, теперь я вижу, куда ты клонишь, кузен. Не беспокойся, я не настолько потерял голову, чтобы забыть, что она — всего лишь дочь Макнейрна и наша пленница. — Гейбл иронически усмехнулся, заметив, как помрачнел его кузен. — Похоже, ты разочарован.
— Да нет… — Майкл провел рукой по своим темным волосам, а потом негромко рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103