Я держал ее за руку, когда она кашляла и задыхалась, а они возвратились домой все в синяках и с переломанными костями. Она заболела до такой степени, что не могла ухаживать за ими. Ей пришлось отдать их на попечение няни.
— Она отдала больных детей на попечение няни?
— Мама была слишком утонченной женщиной, чnо бы заботиться о таких базарных мальчишках, — с ханжеским видом произнес он.
— Гм, — сдержалась Сора от того, чтобы высказать свое суждение.
— Мальчишки всегда выражали свое сожаление, однако вновь уезжали и вновь принимались за свое. Я видел, как матушка плакала, когда их отдавали на воспитание, и я поклялся, что сам я ни за что не заставлю ее так плакать. Боже, как же я их ненавидел!
Сора почувствовала, как мускулы на груди Николаса вздулись, словно он сейчас взорвется от ярости, и робко поинтересовалась:
— А они вас били?
— О нет. Они просто с таким презрением относились ко мне, что меня всего наизнанку выворачивало.
Николас рассмеялся неприятным рычащим смехом.
— Бить меня? Нет, они пытались сделать из меня мужчину. Пытались заставить меня получать удовольствие от возможности разбить себе башку. Отец, бывало, повторял, что не понимает, как это он умудрился произвести на свет такого подлого трусишку.
Конь рванулся вперед от натянувшейся в руках Николаса узды.
— Он отправил меня на воспитание к лорду Питеру, потому что тот был самым лучшим рыцарем во всей Англии.
Николас сделал глубокий выдох, освободив свою грудь, и понизил голос, передразнивая своего отца:
— Лорд Питер выпестовал величайшего воина всего христианского мира.
Вернувшееся к Соре прежнее душевное состояние заставило ее возразить:
— Не может быть, чтобы лорд Питер и Уильям жестоко обходились с вами!
— Ну, разумеется, нет. Я стал рыцарем лишь потому, что лорд Питер беспрестанно нянчился со мною. Я почти и не замечал его брезгливости ко мне. А вот Уильяму н хватало ума скрывать свое отношение.
Сора ничего на это не сказала; она поняла, что это правда. Николас впал в молчаливые размышления, однако вскоре они поднялись на холм, прыснули лучи солнД' и Сора сообразила, что они выбрались на дорогу. И конь, и Николас оживились, и рука его вновь стала блуждать по животу Соры. Отчаянно пытаясь отвлечь чем-нибудь его внимание, Сора спросила:
— А куда мы едем?
— В Крэнский замок. Это моя самая надежная крепость. Она расположена на высоких белых скалах над морем. Большой зал продувают ветра с океана, однако верхние покои лучше, чем в Берке.
Николас прижался своей щетиной к щеке Соры в притворном восхищении:
— Я выбрал его специально для вас.
Всегда рассуждая трезво, Сора вывернулась от Николаса и проницательно уточнила:
— А еще из-за того, что он хорошо укреплен?
Николас рассмеялся тем самым низким смехом с придыханием, который преследовал Сору в Берке и от которого она и сейчас покрылась гусиной кожей.
— Это одна из причин, по которой я вас и полюбил. Вы так рассудительны.
Когда он опрокинул ее наземь в лесу, уперся коленями в ее спину, а запястья скрутил за спиной, то он говорил таким же скрипящим голосом с ледяной решимостью:
— Я бы мог взять вас прямо теперь, — сказал он тогда, — но сначала я научу вас любить меня.
От пронзившего Сору при этом воспоминания страха ей захотелось сжать колени, сидя на лошади, однако она боялась пошевельнуться и привлечь внимание Николаса к своей открытой позе. Вместо того она вступила с ним в спор:
— Это же глупо. Не можете вы полюбить слепую женщину. Вы могли бы полюбить мои земли, а вот меня — никогда.
— Ваши земли, и правда, привлекательны, однако тут вы ошибаетесь. Я действительно люблю вас. Сперва я лишь жаждал владеть вами, также как и всей прочей собственностью Уильяма. Однако по мере того, как я следил за вашими отношениями с Уильямом, в сердце моем расцвело страстное желание стать объектом вашей любовной привязанности. Когда я увидел, как Уильям очарован вами, то алчность моя обратилась в любовь.
— Вы хотите сказать, что любите меня потому, что я нужна Уильяму?
— Нет, — внес уточнение Николас. — Я люблю вас по тому, что вас любит Уильям. Уильям предан вам, Уильям живет ради вас.
— Нет, на самом деле он меня не любит.
При воспоминании о той сдержанной вежливости, с которой распростился с ней перед отъездом Уильям, у Соры на глазах неожиданно навернулись слез отчаяния.
— О, он вас любит. Я вижу все признаки этого чувства, — поющими интонациями сплетника сообщил Николас. — Уильям любил и свою предыдущую жену, однако мне кажется, что вас он любит больше.
— Что вы имеете в виду?
Сора напряглась; она понимала, что ей не следует поддерживать этот разговор, однако ей было не под силу сдержаться и не выслушать размышления Николаса о том, что представляет собою ее Уильям.
— При Анне он был доволен, умиротворен, счастлив. С вами он не удовлетворен, он постоянно без ума от вас Он счастлив, когда счастливы вы, он вечно ищет способы доставить вам радость. Он хочет убивать мужчин, которые смотрят на вас. Он с таким вожделением смотрит на вас во время еды, будто вы какое-то блюдо, приготовленное специально для него.
Всем сердцем желая поверить словам Николаса, но боясь этого, Сора неуверенно засмеялась:
— О, бросьте вы, Николас.
Николас многозначительно и зловеще добавил:
— Он придет за вами. Кровь застыла в ее жилах.
— Его нет в Берке. Он представления не имеет, что меня нет дома.
— Я знаю. Я видел, как он понесся осаждать замок Чарльза. Я следил за ним с прошлого полнолуния.
С прошлого полнолуния.
Сора констатировала этот факт безо всякого удивления.
— После свадьбы мне пришлось отправиться в Крэн, чтобы подготовить его к вашему приезду и отдать распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134