Оливия присела на кровать и с некоторым удивлением взглянула на свои голые ноги. В этой суматохе она совсем забыла, какой неприглядный у нее вид.— Я ушиблась. Упала со с-скалы и некоторое время не могла вспомнить, кто я. Я ударилась головой. — Она коснулась рукой ссадины на затылке. — Отец Майка подобрал меня и привез к себе в дом, а его женя лечила меня, пока я не вспомнила… к-кто я такая.— Правда? — спросила Фиби.— Ну не совсем, — вздохнула Оливия и с виноватой улыбкой встретила возмущенный взгляд подруги. — Я просто проверяла на тебе свой рассказ. Он не должен вызвать сомнений у моего отца и Джайлза. Давай вместе уточним детали.— Ты действительно ударилась?— Да. Все, что касается падения со скалы и потери сознания, — правда. За исключением того, что я всегда помнила, кто я, но не сознавала происходящего. Это был напиток… от него в голове у меня все путалось…— Напиток? Зелье? Тебя чем-то опоили? — Фиби в ужасе прикрылa ладонью рот.— Это было всего лишь лекарство, — задумчиво произнесла Оливия. — Я лежала как в тумане и большую часть времени не понимала, сплю или бодрствую. Но однажды он решил, что уже хватит, и перестал поить меня им.— Он? Кто? — Фиби в полном отчаянии всплеснула руками, — Оливия, пожалуйста, начни с самого начала, а то я сойду с ума.Она подошла к кровати и в страхе взглянула на Оливию. Здесь было что-то не так. Как будто вернулась лишь телесная оболочка прежней Оливии, а ее душа, ее личность каким-то непостижимым образом изменились.— Что с тобой произошло? — спросила Фиби полным муки шёпотом.Оливия подняла на нее взгляд.— Я еще не пришла в себя. У меня такое чувство, как будто я не совсем в своем уме.— Вот именно, — ответила Фиби. — К тому же ты не отвечаешь на мои вопросы.— Ты веришь в волшебные чары, Фиби?— Нет, я верю в медицину и физику, в рождение и смерть, в закат и восход солнца, — твердо заявила Фиби. — В этом мире нет места волшебству и сверхъестественному… разве ты не помнишь, что случилось с Мэг?Знахарку Мэг, которая была их подругой еще с детских лет, проведенных в Оксфорде, обвинили в колдовстве после смерти ребенка, которого она лечила. Воспоминания об этом ужасном дне навсегда остались в памяти Оливии и Фиби.— Я говорю не о колдовстве, — сказала Оливия. — Но ты веришь в… страсть, во влечение… в тайну влечения?Фиби медлила с ответом. Он присела на деревянный сундук у кровати. Разве могла она отрицать подобные вещи? Она сама была покорена любовью и чувственным влечением, этой разрушительной, непредсказуемой и опасной парочкой. Совершенно неожиданно, без какой-либо причины и вопреки всякой логике, одним зимним утром она влюбилась в маркиза Гренвилла. И с тех пор ее жизнь направлялась этими чувствами.— Ты кого-то повстречала? — спросила она напрямик. — Кого-то, к кому ты почувствовала влечение… и который?.. Оливия, ради Бога, о чем мы говорим? Давай перейдем к сути.— Я пытаюсь, — ответила Оливия. Странно, но ей почему-то трудно было говорить об Энтони. Казалось, все ею сказанное будет неправильным, несправедливым по отношению к нему, а сама она будет выглядеть обезумевшей от страсти дурочкой.— Я не знаю его фамилии. Он не сказал ее мне.— Почему? — без обиняков спросила Фиби.— Потому что он… ну, он не в ладах с законом, — ответила Оливия, а зачем покачала головой. — Не важно. Я все равно никогда его больше не увижу.— Вот это как раз и важно! — воскликнула Фиби. — Ты еще не сообщила мне ничего существенного.Из них трех, самых близких подруг — ее самой, Порции и Оливии, — Оливия всегда казалась наименее подверженной влиянию чувственных соблазнов, ибо самозабвенно предавалась занятиям наукой.По крайней мере до сих пор она была уверена, что выбрала верный путь, подумала Фиби.Оливия сбросила туфли и пошевелила пальцами на ногах. Она не могла упрекать Фиби за ее раздражительность. Конечно, ведь в ее словах нет никакой логики. Причина, по которой она никогда больше не увидит Энтони, не имела ничего общего с его незаконным занятием. Но возможно именно это обстоятельство поможет ей все объяснить.— Руфус тоже был вне закона, когда впервые встретился с Порцией, — заметила Фиби. — Но это их не остановило.Руфус Дикейтор, граф Ротбери, и впрямь не всегда служил образцом добродетели.— Порция не была отцу дочерью, — тихо произнесла Оливия. Порция и ее никудышный отец всегда пренебрегали строгими правилами, которые диктовало общество. И только после его смерти лорд Гренвилл взял Порцию под свое покровительство. Фиби гоняла, что имеет в виду Оливия, но отбросила этот довод.— Расскажи-ка мне лучше все-все! — Оливия тотчас выложила ей все, как было, за исключением того, что проделывал с ней в детстве Брайан… то есть что она позволяла ему проделывать с ней. Такой позор… нет, она никогда не откроет эту тайну!— Захватив корабль, он пристал к берегу и отправил меня домой, — закончила она, пожимая плечами.Фиби нахмурилась, не в силах прийти в себя от изумления. Оливия всегда громогласно и решительно заявляла, что никогда не поддастся на уловки мужчин. И вот, похоже, поддалась страсти без какого-либо сопротивления.— Может, лекарство так на тебя повлияло? — предположила Фиби. — Это бывает с сильнодействующими средствами. Ты знаешь, чем он тебя поил?Оливия покачала головой. Оказалось, что ей все равно, как Фиби объясняет ее состояние. Оно не соответствовало ее истинным чувствам, и Оливия упрямо отвергала его. Но несмотря на все попытки забыть о нем, несмотря на то что ее коробило от одолевших воспоминаний, ей, судя по всему, все же хотелось сохранить в памяти восторг той чудесной атмосферы, коей било окутано все ее приключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101