— Компьютер отеля докладывал, что она зарегистрирована в корпусе "Д", номер 1672. Снова запросы.— Это ошибка. Номер пустует уже три недели. Раньше в нем проживал профессор Мсепе из Мозамбика.Чертовщина!— У вас, молодой человек, расстроенный вид. Это плохие новости? — с сочувствием осведомился академик Новицкий.— Хуже некуда.Так, личный код ее я не знаю, адреса тоже. Даже настоящее имя, как выяснилось, мне неизвестно. История с Институтом бионики наверняка «липа». Что делать? Стоп, есть выход. Данные, проверенные через компьютерные банки, должны быть в участке, куда нас доставили после памятного сражения в парке. Я позвонил в участок. Знакомый дежурный помощник пристава оказался на месте. Он запросил информацию.— Пожалуйста. Лика Владимировна Михайлова, Петроград, Западный сектор, улица Проклова, 8, квартира 1196, СТ-фон — 33344812, личный код 8899972Х/3.Я подключился к компьютерной сети. Имея полицейский допуск номер один, можно затребовать любую информацию. И вот я уже получил ответ. По экрану поползли буквы, дублируемые голосом:— Лика Владимировна Михайлова, 2112 года рождения, образование высшее, Петроградский университет, специализация — сверхсложные системы, место работы — Институт бионики, должность — старший аналитик сектора 47.— Местонахождение?Изображение дрогнуло, поплыло, буквы заметались по экрану в хаосе, голос компьютера захлебнулся. Потом снова пошла информация:— Под идентификационным личным кодом 8899972Х/3 никого не значится.— Как это? Только что значилось.— Ячейка заполнена посторонней информацией. Уточните код.Я снова назвал Ликины данные.— Объекта с указанными данными в банке нет, по указанному адресу квартира не занята.— Дайте информацию, которая в ячейке. По экрану поползли крупные буквы. Дыхание у меня перехватило.— "До свидания, дорогой".Снова помехи, треск, после чего компьютер произнес:— Ячейка пуста.— Отбой, — вздохнул я.Фокус с компьютером — это еще похлеще исчезновения Лики. Я всегда считал, что постороннему влезть в регистрационный компьютерный банк Миграционного управления невозможно. А уж в наглую, прямо на глазах стереть информацию — это вообще абсурд. Да еще послать игривую записку… Лика, милая, кто же ты такая?Все сразу встало с ног на голову, слетело с катушек, и я безудержно катился куда-то под откос. Итак, внутри у меня тикает адская машина, в ближайшее время ждет командировка в ад, а любимая женщина оказалась привидением, запросто играющим с Большим Федеральным компьютером.Бутылку вина, приготовленную для нас с Ликой, я осушил один. За ней последовала еще одна. Не подействовало — не было даже намека на опьянение. Пришлось взять еще одну, покрепче. Сегодня просто необходимо напиться.Звонок СТ-фона прозвучал около одиннадцати вечера.— Дома! — крикнул я, надеясь в глубине души, чтоувижу Лику. Но это был Ким.— Привет, Саша.— Добрый вечер.— Завтра в четырнадцать часов ты должен быть на Дмитровской базе.— Есть.— Ну что, Саша, тряхнем стариной?— Еще как тряхнем, — подтвердил я без всякого энтузиазма. НОВОСИБИРСК. 10 ИЮЛЯ 2136 ГОДА Заместитель начальника Технического управления Министерства общественной стабильности был невысок, полноват и вызывающе лыс. В наше время, когда облысение давно уже не мировая проблема, такие лысины носят те, кто бросает вызов обществу и из кожи вон лезет, чтобы выглядеть оригинальным, да еще те, кому на все и на всех наплевать. Атаманенко удивительным образом сочетал и то, и другое. Его, с одной стороны, совершенно не интересовало ничего, кроме техники, и уж меньше всего общественное мнение. Вместе с тем он считал своим долгом выставиться так, чтобы у всех глаза на лоб полезли. Своими экстравагантными выходками он прославился не меньше, чем блестящими техническими решениями. Сейчас он вырядился в кошмарно безвкусный комбинезон, который время от времени вспыхивал и переливался всеми цветами радуги. Одежда, вполне подходящая для «левитантов» и «параллелыциков», но не для человека, занимающего солидный пост в солидном ведомстве. Хотя во что одеваются и как выглядят сотрудники — это у нас мало кого интересовало. Прощается и экстравагантность, чудаковатость в поведении, лишь бы человек был предан, полезен для дела. Угрюмые вояки из Министерства обороны при упоминании о нашем ведомстве брезгливо поджимают губы и цедят настолько презрительно, насколько возможно: «А, эти клоуны из МОБС! Карнавальные пугала. И какой дурак додумался присваивать им звания! Позор для военной формы».Мы сидели в просторном помещении Восточной базы технического наблюдения МОБС в тридцати километрах от Новосибирска. Только что мы вышли из гиперзвуковой «Камбалы», покрывшей расстояние от Москвы за пятьдесят восемь минут.Я и Ким устроились в креслах-пузырях. Мой начальник курил настоящую здоровенную сигару и пепел стряхивал в кадку с сине-желтой мини-пальмой. Я же, нацепив на лицо маску скучающего аристократа, пораженного сплином, слушал профессора, который мерил шагами комнату. Речь Атаманенко лилась мягко, плавно, и немалую ее часть составляли сентенции по поводу удручающего невежества оперсостава. Я по мере сил огрызался.— Итак, коллеги, перед вами результат поистине титанических усилий наших лучших специалистов, хотя, к сожалению, его мало кто может оценить по достоинству. Обычно все розы достаются оперативникам, а все шипы нам.— Мысль верна, — кивнул я, и профессор с подозрением посмотрел на меня. — Все правильно. Почти правильно. Вот только шипы достаются нам. А розы — это по вашей части.— Да хватит трепаться! — сказал Ким. — К делу.— Эта карта, — Атаманенко нажал на кнопку, и во всю стену появилось изображение Новосибирской ТЭФ-зоны, — результат полутора лет исследований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101