Не так давно Роман на месте бы прикончил мерзкую тварь или, из уважения к собаке, оставил бы валяться и умирать самостоятельно, ибо каждому эльфу известно, что гоблины есть Зло в его чистейшем проявлении и самое их дыхание оскверняет светлый мир Творца. Но после столкновения с Всадниками, разговоров с Рене о встреченных тем эльфах, пошедших по темному пути, и, самое главное, после мимолетного знакомства с Урриком Рамиэрль стал смотреть на Детей Тьмы более благожелательно. Конечно, их грубая звероподобная внешность не могла не отталкивать, но они были такими же разумными существами, как и любая другая раса Арции. Среди них, безусловно, были и жестокие, неумолимые убийцы, про которых со смаком повествовалось в старинных эльфийских хрониках, но и создания, способные любить и обладающие мужеством и своим кодексом чести, тоже случались. В этом Роман убедился на личном опыте.
Эльф встал на колени и принялся осторожно исследовать тело пострадавшего. Тот, судя по всему, был совсем еще мальчиком. Его лицо еще не украшали обязательные для каждого гоблина длинные висячие усы, да и фигура отличалась юношеской хрупкостью. Закончив осмотр, Роман пришел к выводу, что бедняга здорово ударился головой, хоть ему повезло и тушка косули смягчила удар. Зато нога была явно сломана. Впрочем, и тут могло быть гораздо хуже – суставы были целы, да и перелом был закрытым. Решив, что сначала надо вытащить раненого из пропасти, а потом уже приводить его в чувство, объясняться с ним и думать, что делать дальше, Роман принялся за дело. Соорудив из конца веревки петлю, бард подхватил ею раненого под мышки, проверил, хорошо ли держится, а затем внимательно оглядел скалу.
Роману доводилось только с помощью двух кинжалов подниматься по сложенным из гладко отесанных камней стенам. Раздираемая же корнями растений, обдуваемая горными ветрами скала изобиловала трещинами, и подняться по ней не составляло никакого труда. Вскоре Роман уже был наверху. Пес было встрепенулся, но, увидев, что Роман один, вновь улегся ждать. Понимал, негодник, что его друга в беде не оставят, а мешать сейчас ни в коем случае нельзя.
Роман еще раз глянул вниз – вроде никаких выступов и нависших камней. Можно поднимать. Топаз, повинуясь голосу хозяина, начал медленно пятиться, веревка натянулась, и неподвижное тело поплыло вверх. Роман лежал на краю пропасти. Свесившись чуть ли не до пояса, готовый каждый миг перехватить веревку или приказать Топазу остановиться, но все сошло благополучно. Подхватив раненого, эльф бережно положил его на загодя расстеленный плащ, куда немедленно перебрался и пес, принявшийся «умывать» бесчувственного хозяина. Эльф немного подумал и спустился вниз еще раз – за косулей. Не пропадать же добру!
Когда он кончил возиться с тушей, спасенный уже пришел в себя и, опираясь на собаку, даже умудрился сесть, хоть лицо его и морщилось от боли.
– Ты говоришь по-арцийски? – Роман старался произносить слова как можно четче и медленнее, но с таким же успехом он мог бы трещать, как сорока. Юный гоблин явно не знал ни одного из известных Роману языков и наречий Арции.
2228 год от В.И.
Раннее утро 4-го дня месяца Звездного Вихря.
Борха. Северо-западный край Пантаны
Высокий, закутанный в белый плащ мужчина в сопровождении двух свирепого вида боевых псов и небольшой охотничьей собаки уверенно шел по лесу. Если бы кто-то, обладающий разумом, проследил взглядом за ночным путником, он бы отметил, что ни он, ни его псы не отбрасывают тени, однако во всем остальном выглядят как существа из плоти и крови. Летом в эту пору уже вовсю светило солнце, а остатки ночной мглы воровато заползали в лесные овраги, но в месяц Звездного Вихря эта ора еще принадлежала ночи. Впрочем, луна светила ярко, снег рассеивал ее бледный свет, и было достаточно светло, чтобы находить дорогу.
Ночной охотник двигался очень тихо, не скрипел под его сапогами снег, не шуршали раздвигаемые ветви, но подобраться незаметно к намеченной цели ему все же не удалось. Навстречу бежавшим впереди собакам вышла огромная рысь и встала, нехорошо оскалив клыки. Псы замерли, готовясь к бою, однако хозяин придержал их. Видимо, он решил начать дело с разговора. Воткнув в землю белый посох, увенчанный вырезанной из кости головой оленя с мерцающими в лунном свете опаловыми глазами, Охотник негромко, но властно позвал:
– Герика Годойя! Тебе пора возвращаться!
Ждать ответа долго не пришлось. Высокая женщина в серебристом эльфийском плаще появилась немедленно, словно ожидала зова. Встала рядом с рысью и положила левую руку на холку зверю. Тихий с хрипотцой голос прозвучал устало и равнодушно:
– Мне не важно, кто ты и по какому праву пытаешься мне приказывать. Я свободна и не собираюсь возвращаться.
– Ты отвергаешь Зов Ройгу? – в интонациях пришельца чувствовались угроза, уверенность в своих силах и, пожалуй, удивление. – Однажды ты уже ослушалась, и произошло то, что произошло. Думаю, на этот раз ты покоришься сразу.
– А я так не думаю, слуга Прошлого. Вы всегда шли путем обмана и вряд ли сошли с него теперь. Нам не по дороге. Идем, Преданный.
Женщина повернулась и не спеша пошла в глубь леса. Охотник, раздраженно передернув плечами, что-то негромко сказал собакам, и два белесых чудовища, пластаясь в воздухе, устремились за ускользающей добычей. Псы мчались молча, беззвучные и неотвратимые, как смерть. Герика ничего не слышала, во всяком случае, она не оборачивалась. Странно, но рысь тоже не проявляла признаков беспокойства. Погоня стремительно приближалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49