Хоть и верхний ярус, а плутать тут можно часами… Я снова рванулся — чуть слышно лопнуло несколько волокон; еще несколько движений — и я точно освободился бы совсем, но…Неведомая сила сдавила меня на мгновение так, что я едва не испустил дух! Чувствуя, как трещат мои кости, я захрипел, потому что кричать попросту не мог. Чудовищные объятия ослабли и исчезли.— Тише, Адик! — простонал Гаврила, хватая меня за руку. — Галина, сними заклятие, зачем ты?— Прибрежная Галька! — простонал я. — Опять дедовские штучки? Чего тебе от меня надо-то?!— Сам ведь сказал, любезный муж, чтобы я его задержала, — обиженно проговорила Прибрежная Галька.Я обернулся. Она взвизгнула, бросаясь на шею Гавриле, — тому пришлось выпустить меня, чтобы подхватить супругу.— Совсем сбрендили? — осведомился я, снимая с себя остатки колдовских пут. — Тьфу, слабенькое какое-то заклятие… И этим ты думала беса — оперативного сотрудника остановить? Каких-нибудь древних доисторических духов или демонов захудалых можно паутиной спеленать, но беса!.. Постой, так это ты нелюдей отделала? Ну правильно: против твоих заклятий они бессильны. Они же — низшие демоны… Даже и не бесы в полном смысле этого слова.— Она! — подтвердил Гаврила, и в голосе его ясно слышалась гордость. — Эти… которые в одежде опричников были… подошли ко мне и сабли обнажили. Я приготовился драться, а Галина вдруг понюхала, понюхала и говорит: «Это же не люди! Это же злые демоны!..» — Галина меня спасла, рискуя собственной жизнью!— Дедушка научил меня зло чуять, — вставила Прибрежная Галька. — Я их и в первый раз почуяла, когда они заходили. Только не сразу сообразила. А когда сообразила, то всё сказала Большому Духу.Большой Дух, то есть Гаврила, вдруг отвел глаза в сторону и бухнулся на колени.— Прости, Адик! — завыл он. — Грех случился! Поддался я злому чувству — заподозрил в тебе коварство!— Не ори! Встань! Объясни толком, в чем дело?— А когда ты живой оказался, я так обрадовался! Обнял тебя крепко-крепко!— Ага, у меня кишки через нос едва не вывалились! Спасибо, дорогой друг!— Как же тебе досталось! — Он отступил на шаг, разглядывая мою изорванную одежду и синяки, проглядывавшие сквозь прорехи. — Это всё я виноват! Прости великодушно, родненький!.. Галина сказала: злые демоны явились за злым Рогатым Духом и увели его, спасли, а нас оставили томиться в застенках до скорой смерти. Ну я озлился немного и сказал… сказал…— Что сказал?— Бей! — подставил Гаврила украшенную здоровенной шишкой макушку. — Я тебя проклял! Сказал: «Да что б его приподняло и пришлепнуло!..» — Как хорошо, что ты не убился!Я вспомнил свихнувшийся топчан… и рассмеялся.— Забыли! — великодушно предложил я. — А где, кстати, наш душегуб Пахом-Чик?— Не знаю, — обрадованный моим смехом, ответил Гаврила и быстро поднялся с колен. — Когда Прибрежная Галька заклинаниями своими лишила речи и силы этих демонов, Пахом вскочил и убежал. Наверное, сам решил выбираться. А мы… вот. Блуждали, блуждали, прятались от всех и вдруг тебя увидали!— Чую зло! — громко объявила Прибрежная Галька. — Оно приближается!— Так, — проговорил я. — И что же вы предполагаете дальше делать? Тс-с…Мы втроем шмыгнули за угол. Мимо нас пронеслись двое нелюдей, волоча за собой Никодима, от которого остро воняло гарью.— Признавайся! — орал на бегу нелюдь. — Где раствор для цепей?!— А он прыгал и прыгал, прыгал и прыгал… А потом всё загорелось! — хныкал дедок и сучил ножками. — Отпустите меня, я спрячусь! Боюсь!— Итак, — когда опасность обнаружения миновала, сказал я, — так что же всё-таки вы дальше намерены делать?— Куда мой муж, туда и я. Хау! — заявила Прибрежная Галька.— А ты, Большой Дух?— А я… — Гаврила замялся и посмотрел на меня как-то… Как-то так посмотрел… Потом оглянулся на Прибрежную Гальку.Я ожидал, что дикарка нахмурится, догадавшись, о чем идет безмолвный разговор, но она только потупилась и вздохнула.И я промолчал. Что мне было говорить? Через какой-нибудь час, когда секретная операция по уничтожению Воителя Света Георгия Победоносца закончится, вся нечисть улетучится из этого временно-пространственного периода — и я вместе со всеми. Тогда уже никто не поможет бедному Гавриле завоевать Оксану… Но почему-то у меня такое ощущение, что Оксана перестала быть для детины единственным светом в окошке! После того как Прибрежная Галька в очередной раз спасла Гаврилу от верной смерти, он разглядел в ней… В общем, не то, что видел раньше… Впрочем, Гаврила, кажется, пока не разобрался в самом себе.— Решай! — вдруг тихонько проговорила Прибрежная Галька. — Не могу я постоянно добиваться любви собственного мужа. У меня тоже сердце есть. Выбирай: или я, или…— Адик… — несмело произнес Гаврила. — Насчет твоего задания… Я тут подумал и…— Ну?— Не знаю, — признался детина. — Не знаю… Галина дорога мне стала, но и Оксана еще люба… Не знаю…— Чую зло! — опять объявила дикарка.Мы снова спрятались и затаили дыхание. На этот раз двое нелюдей пролетели мимо нас в обратную сторону с куда большей скоростью. Вслед за ними с дикими воплями несся Никодим. Вытаращив глаза, он вопил что есть силы:— Не виноват я! Не виноват! Топчаны сумасшедшие! Огонь! Огонь! Куда раствор подевался?!— Это еще что за?.. — высунулся было Гаврила, но тут загомонили стрельцы снаружи:— Везут! Везут! — Гаврила встрепенулся.— Пойдем! — сказал он. — В последний раз посмотрю на Оксанушку, тогда и скажу вам… решающее мое слово!— Э нет! — запротестовал я. — Вы куда собрались?— На площадь! — в один голос заявили супруги, а Прибрежная Галька еще и добавила:— Хоть взглянуть на эту Оксану — что она из себя представляет…— Нельзя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94