Ц А меня зовут Орландо, Ц сказала она. Он об этом догадывался. Потому что
, когда видишь корабль на всех парусах, озаренный солнцем, гордо рассекаю
щий волны Средиземного моря на пути из южных морей, ты сразу скажешь Ц Ор
ландо. Так он объяснил.
Собственно, хоть они только что познакомились, они уже знали друг о друге
все сколько-нибудь существенное, как водится у влюбленных, и теперь оста
валось выяснить только разные мелочи: например, как кого зовут, кто где жи
вет, нищие они или люди с достатком. У него замок на Гебридах, но совершенн
о разрушенный, сказал он. В столовой пируют бакланы. Он солдат, моряк, иссл
едует Восток. Сейчас направляется в Фалмут, там стоит его бриг, вот только
ветер улегся, а он сможет выйти в море не иначе как при штормовом юго-запа
дном ветре.
Орландо поскорее глянула на флюгерного золоченого леопарда. Слава Богу,
хвост, незыблемый как утес, указывал прямо на восток.
Ц О Шел! Не покидай меня! Ц крикнула она. Ц Я безумно тебя люблю!
Не успели эти слова слететь с ее уст, как жуткая мысль мелькнула у них обои
х одновременно.
Ц Ты женщина, Шел! Ц крикнула она.
Ц Ты мужчина, Орландо! Ц крикнул он. Никогда еще от самого своего начала
мир не
видывал такой сцены уверений и доказательств, как та, что разразилась да
лее. По ее окончании оба снова уселись за стол, и Орландо спросила, что это
за речи такие о штормовом юго-западном ветре? Куда это он намерен держать
путь?
Ц На Горн, Ц ответил он кратко и покраснел. (Должен же и мужчина краснеть
, как и женщина, просто поводы у них совершенно разные.) Только благодаря н
еотступному натиску и чутью удалось ей установить, что жизнь его посвяще
на опаснейшей и блистательной задаче, а именно огибать мыс Горн под штор
мовым ветром. Гнутся мачты; паруса обращаются в клочья. (Она у него вырвала
эти признания.) Нередко корабль тонет, и в живых остается он один Ц на пло
ту, с единственным сухарем.
Ц Ну а чем же нынче человеку заняться, Ц сказал он застенчиво и положил
себе еще несколько ложек клубничного варенья. И, представив себе, как это
т мальчик (а кто же он, как не мальчик?) под стоны мачт и сумасшедшее кружени
е звезд отдает отрывистые хриплые приказания Ц то обрезать, это бросить
за борт, Ц она расплакалась, и слезы эти, она заметила, были слаще всех, ка
кие до сих пор доводилось ей лить. «Я женщина, Ц думала она. Ц Наконец-то
я настоящая женщина». Она от всей души благодарила Бонтропа за восхитите
льную, за нежданную радость. Не охромей она на левую ногу, она бы вскочила
к нему на колени.
Ц Шел, милый, Ц приступилась она снова, Ц расскажи…
И так разговаривали они часа два, или больше может быть, про мыс Горн, а мож
ет быть нет, и разговор их записывать решительно не стоит, ведь они так хор
ошо друг друга знали, что могли говорить что угодно, а это равносильно том
у, чтобы вовсе не говорить или говорить о глупейших и прозаичнейших веща
х: например, как готовить омлет или где купить в Лондоне самые лучшие боти
нки, что, вынутое из оправы, теряет всякий блеск, тогда как оправленное Ц
сияет неслыханной красотой. И благодаря мудрой рачительности природы с
овременное сознание уже может обходиться почти без языка; и простейшее в
ыражение сойдет, раз сходит отсутствие выражений; и самый будничный разг
овор часто оказывается самым поэтичным, а самое поэтичное Ц это то и ест
ь, что записать невозможно. По каковым причинам мы здесь и оставим большо
й пробел в знак того, что это место заполнено до краев.

Еще несколько дней протекали в подобных беседах, и вот:
Ц Орландо, любимая, Ц начал было Шел, когда за дверью послышалось шарка
нье и Баскет, дворецкий, явился с сообщением, что внизу ждут двое фараонов
с приказом королевы.
Ц Сюда их, Ц кратко сказал Шелмердин, будто стоял у себя на юте, и занял п
озицию подле камина, невольно заложив руки за спину. Двое полицейских, в б
утылочных мундирах, с дубинками у бедра, вошли и стали по стойке «смирно».
Покончив с формальностями, они передали Орландо в собственные руки, как
им было предписано, документ чрезвычайной важности, судя по сургучным кл
яксам, лентам, присягам и подписям самого внушительного свойства.
Орландо пробежала бумагу глазами и затем с помощью указательного пальц
а правой руки, выделила, как самые насущные, следующие факты.
«Судебным разбирательством установлено… Ц читала она, Ц кое-что в мою
пользу, вот, например… а кое-что нет. Турецкий брак аннулировать (я была по
слом в Константинополе, Шел, Ц пояснила она). Детей признать внебрачными
(якобы у меня было трое сыновей от Пепиты, испанской танцовщицы). Так что о
ни ничего не наследуют… вот это прекрасно… Пол? Ага! Что насчет пола? Мой п
ол, Ц прочитала она не без торжественности, Ц неоспоримо, без тени сомн
ения (А? Что я тебе минуту назад говорила, Шел?) объявляется женским Состоя
ние, сим освобождаемое от наложенного на него ареста, имеет переходить м
оим наследникам и наследникам вышеозначенных по мужской линии, в случае
же невступления в брак…» Ц Но тут слог закона ей надоел, и она сказала:
Ц Но невступления в брак не ожидается и отсутствия наследников тоже, та
к что остальное можно не читать, Ц после чего подмахнула свою подпись по
д росчерком лорда Пальмерстона
Генри Джон Темпл, третий виконт Пальмерсто
н (1784 Ц 1865) Ц многократный премьер-министр Англии.
и с той минуты вошла в неограниченное владение своими титулами, до
мами и состоянием, каковое заметно убавилось, так как на разбирательство
ушла уйма денег, и, снова бесконечно знатная, она была теперь ужасно бедна
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80