Может быть, все было бы иначе, будь вместе с ним Карелла, но комиссар полиции считал, что его детективы обязаны знать в лицо задержанных в городе преступников, и проводил для этого переклички с понедельника по четверг включительно. Карелла согласился взять эту обязанность на себя, а Мейера отправил на квартиру миссис Гленнон.Фамилию эту назвал им доктор Мак-Элрой в больнице “Буэнависта”. Она принадлежала той женщине, к семье которой Клер Таунсенд проявляла особое внимание. Миссис Гленнон жила в одной из самых жалких трущоб Айсолы, всего в каких-нибудь пяти кварталах от участка. Мейер отправился туда пешком и довольно быстро нашел нужный дом. Он поднялся на третий этаж и, постучав в дверь, принялся ждать.– Кто там? – отозвались откуда-то издалека.– Полиция, – ответил Мейер.– А что вам нужно? Я лежу в постели.– Мне нужно поговорить с миссис Гленнон, – снова крикнул Мейер.– Приходите на следующей неделе. Я больна и лежу в постели.– Мне необходимо поговорить с вами именно сейчас, миссис Гленнон.– А о чем?– Миссис Гленнон, может быть, вы будете так любезны, что откроете дверь?– О Господи, Боже мой, дверь открыта, – крикнула она. – Входите же, входите.Мейер повернул ручку двери и вошел в квартиру. Портьеры были задвинуты, и в комнате царил полумрак. Мейер недоуменно озирался.– Я здесь, – сказала миссис Гленнон. – В спальне.Он пошел на ее голос и попал в другую комнату. Там он увидел женщину, которая лежала на большой двуспальной кровати, опираясь спиной на взбитые подушки. Ее щуплая фигурка была укутана в потрепанный красный халат, надетый поверх ночной сорочки. Она смотрела на Мейера с таким выражением, что можно было подумать, что даже взгляд отнимает у нее последние жизненные силы. Волосы ее висели космами, в них была заметна седина. Щеки глубоко запали.– Я же сказала вам, что больна, – проговорила она с упреком. – Что вам от меня нужно?– Поверьте, миссис Гленнон, мне очень неприятно вас беспокоить, – заверил ее явно смущенный Мейер. – В больнице мне сказали, что вас уже выписали. Вот поэтому я и подумал...– Я уже выздоравливаю, – прервала она его. По тому, как она произнесла последнее слово, можно было понять, что далось ей это выздоровление нелегко.– Я чувствую себя крайне неловко. Но если бы вы согласились ответить на несколько вопросов, я был бы вам весьма признателен, – сказал Мейер.– Ну что ж, раз уж вы пришли, то почему бы и не ответить.– У вас, миссис Гленнон, есть дочь?– И сын тоже. А в чем дело?– Какого возраста ваши дети?– Эйлин шестнадцать, а Терри восемнадцать. А в чем дело?– Где они сейчас, миссис Гленнон?– А вам какое дело? Они ничего дурного не сделали.– А я и не говорю, что они сделали что-нибудь плохое. Просто я...– Тогда почему вам понадобилось знать, где они?– Видите ли, мы просто пытаемся установить...– Мама, я здесь, – проговорил голос за спиной Мейера.Голос этот раздался так неожиданно, что заставил его вздрогнуть. Машинально рука его потянулась к револьверу на поясе, но он сдержал себя и неторопливо оглянулся. Парнишка, стоявший у него за спиной, был несомненно Терри Гленноном. Это был рослый молодой человек лет восемнадцати, унаследовавший от матери проницательный взгляд и острый подбородок.– Что вам здесь нужно, мистер? – спросил он.– Я полицейский, – объяснил Мейер, прежде чем тому в голову придут какие-нибудь дурацкие идеи. – Мне нужно задать вашей матери несколько вопросов.– Моя мать только что вышла из больницы. Она не может отвечать на ваши вопросы, – заявил Терри.– Ничего, сынок, все в порядке, – вмешалась миссис Гленнон.– Позволь, мама, мне самому заняться этим делом. А вам, мистер, лучше уйти отсюда.– Я только хотел спросить...– А я считаю, что лучше уйти, – прервал его Терри.– Весьма сожалею, сынок, – сказал Мейер, – но дело в том, что я занимаюсь расследованием дела об убийстве и, думаю, что мне лучше остаться.– Об убийстве... – Терри Гленнон медленно переварил это известие. – А кого застрелили?– Что? А откуда вам известно, что именно застрелили?– Ну, этого я не знаю.– А почему же вы в таком случае именно так задали вопрос?– Не знаю. Вы сказали об убийстве, вот я и решил...– Понятно, – сказал Мейер. – А вы знакомы с женщиной, которую зовут Клер Таунсенд?– Нет.– Я с ней знакома, – сказала миссис Гленнон. – Это она послала вас сюда?– Послушайте, мистер, – снова вмешался Терри, по-видимому решивший не отступать от принятого решения, – я же сказал вам, что мать больна. Плевать мне на то, что вы там расследуете, но она не будет...– Терри, ну-ка прекрати немедленно, – строго сказала ему мать. – Ты купил молоко, как я тебе велела?– Ага.– А где оно?– Я поставил его на стол.– Ну, и зачем оно мне на столе, если я не могу до него дотянуться? Налей немного в кастрюлю и поставь на плиту. И можешь идти.– Как это идти? Куда идти?– Иди вниз. К своим друзьям.– К каким это друзьям? И при чем тут друзья? И почему это ты всегда так говоришь, будто я...– Терри, делай то, что тебе сказано.– А этот тип пусть остается здесь и утомляет тебя своими разговорами.– Я не устала.– Ты больна! – выкрикнул Терри. – Господи, ты только что вернулась из больницы, неужто ты не понимаешь!– Не упоминай имя Господа всуе в моем доме, Терри, – она, по-видимому, уже успела забыть, что сама совершила подобное святотатство несколько минут назад, когда Мейер стоял в коридоре перед дверью. – Так вот, поставь сейчас же подогреваться молоко, а сам иди во двор и найди себе какое-нибудь занятие.– Тебя не поймешь, – в сердцах сказал Терри. Он с упреком глянул на мать, и доля этого упрека относилась к Мейеру. Потом он вышел из комнаты. Он взял со стола пакет с молоком, пошел на кухню, погремел там кастрюлями, затем выбежал из квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55