– Вам это не требуется. – Миссис Парслип убрала кружева.Психея сняла платье, и экономка быстро принялась ушивать слишком широкую талию. Иголка с невероятной быстротой мелькала в руке маленькой женщины, и скоро Психея снова была в платье, а ее волосы были красиво уложены. Она не без удовольствия посмотрела в зеркало. Платье ей шло, оттеняя белизну кожи.Внизу раздался звук гонга.– А, обед, – сказала миссис Парслип, довольная, что успела все сделать. – А вы, мисс, смею сказать, выглядите прелестно.– Спасибо вам, миссис Парслип, вы так помогли. – Девушка улыбнулась и в невольном порыве поцеловала экономку в щеку. – И спасибо за верность Гейбриелу. Это как бальзам для его мятущейся души, – шепотом добавила она.В глазах экономки блеснули слезы.– Я и осталась здесь потому, что он мог когда-нибудь вернуться, – призналась она. – Бедный мальчик. Я рада, что на этот раз его любит добрая сильная леди. Как я буду счастлива, когда он обзаведется собственной семьей.Теперь уже Психея сдерживала слезы. Если бы только она была уверена…– Вы не должны опаздывать к обеду, – предупредила экономка.Психея послушно направилась к дверям. Если не считать золотых сандалий, по-прежнему остававшихся у нее на ногах, она была готова показаться в обществе.В коридоре ее ждал Гейбриел в черном фраке, белом жилете, бежевых панталонах и с аккуратно завязанным белым шейным платком. Он был чисто выбрит и выглядел, как и всегда, безупречно. Но что-то изменилось в выражении его глаз. К нему вернулось его непринужденное обаяние, но оно было лишено обычного налета некоторого цинизма. Психея не смела поверить, что этот мягкий свет в его синих глазах означал, что старая рана начала заживать.– Очень хорошо, – прошептала она. Он поморщился.– Если я подниму руки, мой фрак расползется по швам, – заметил он.Психея рассмеялась.– Ты просто как картинка, – сказал он. – Тебе идет синее.Она улыбнулась и взяла его под руку. Он заставил ее почти забыть об испытании, ожидавшем их. Внизу была столовая и находился этот монстр, его отец. Психея чувствовала, как оттуда веяло холодом.Они медленно спускались по лестнице, и она смотрела на портреты, развешанные по стенам, старинные портреты нескольких поколений Синклеров. Одна маленькая медная табличка привлекла ее внимание.– Маркиз Гиллингем? Он ваш родственник?– Прапрадед, – мрачно усмехнулся Гейбриел. – Ходили слухи, что он так часто запирал жену в ее комнате, что бедная леди сошла с ума.– Господи! Но это значит, что твой отец…– Маркиз. Это так, – ответил Гейбриел. – Но у меня есть старший брат, очень похожий на моего родителя, он тоже относится ко мне с неодобрением, так что титул меня мало интересует.– А твой брат?..– О, он точная копия отца.– А почему его здесь нет?– Они похожи не только внешне, но и по темпераменту. Когда они вместе, то грызутся, как собаки. В соседнем графстве есть небольшое имение, и брат живет там.Его отец оказался маркизом, а она придумала ему титул. Какая нелепая шутка судьбы! Но было уже поздно говорить об этом. Они спустились на первый этаж, в холл, и из кабинета вышел отец Гейбриела. Он сердито посмотрел на них.– Ну, проходите, раз уж решили остаться, Я не потерплю, если обед остынет.Гейбриел кивнул. Психее показалось, что старик разочарован. Неужели он ожидал, что его младший сын будет трястись от страха перед ним, как мальчишка? Она испытывала глубокое негодование, думая о том, как жестоко обращался он с Гейбриелом.В молчании они вошли в столовую. Психея чувствовала напряжение Гейбриела. Сколько еще печальных воспоминаний пробуждал в нем этот дом?В столовой было темно и мрачно, тяжелые занавеси на окнах задернуты, а в канделябре горела лишь половина свечей. Этот угрюмый старик любил темноту? Вероятно, это соответствовало его характеру.В центре стоял стол черного дерева с толстыми резными ножками. Массивный сервант ломился от яств. Неужели это все для одного человека? На кухне едва ли успели приготовить что-либо особое для нежданных гостей.Но видимо, они постарались.– Потратили мои деньги на негодяя? – нахмурился старший Синклер. – Не представляю, что они затеяли. Надо их всех уволить.Психея прикусила губу, сдерживая негодование. Но Гейбриел уже был не тот мальчик, который дрожал от страха перед грозным отцом.– Может быть, они имеют понятие о том, как следует принимать гостей, – холодно заметил он. – Даже негодяев.Лакей подал первое блюдо. Психея была очень голодна, со вчерашнего дня она ничего не ела, и ей пришлось так много всего испытать, с тех пор как они покинули Лондон. Однако она не могла сделать и глотка. Тяжелая обстановка за столом подавляла ее. Пища оказалась едва съедобной. Ее собственный повар постыдился бы подавать такой жидкий соус и пережаренный ростбиф. Желе были водянистыми, в соусе плавали комки. Только пудинг, очевидно, приготовленный миссис Парслип, был превосходен.Но надо есть: кто знает, что ее ожидает завтра? Она откусила кусочек мяса и принялась старательно жевать его. Психея сочувствовала Гейбриелу, который ел тоже очень медленно. Насколько ему тяжелее переносить это ледяное молчание, открытую враждебность во взгляде старика, когда тот смотрел на него. Обед проходил в молчании. Когда подали пирог с фруктами, Психея подумала о том, что она будет делать дальше.По обычаю леди уходили в гостиную, оставляя джентльменов наслаждаться своим бренди и сигарами. Но Гейбриел говорил, что в гостиной не зажигают камин, а мебель, вероятно, покрыта чехлами. Она предположила, что сможет просто уйти в свою комнату, но ей не хотелось оставлять Гейбриела наедине с этим грубияном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86