Правда, чисто стихийная волнуемость и возбудимость душевной
жизни при этом скорее даже возрастает, но она лишена спе-
цифической внутренней силы, у больного нет больше опреде-
ленных, ему свойственных интересов, оценок, волнений; его
душевная жизнь представляет лишь смену состояний бесформен-
но-тупого покоя и бесформенного же возбуждения; вместо опре-
деленного, оформленного русла потока душевной жизни и опре-
деленного направления его течения мы имеем здесь лишь стоячую
воду душевной жизни, все равно, в покое ли или в волнении \
В таких случаях мы имеем приближение к состоянию чистого,
бесформенного динамизма душевной жизни без направляющего
его начала целестремительных, формирующих оценок-стрем-
лений как бы к состоянию совершенной разнузданности стихии
душевной жизни; ее бесформенная волнуемость, ее подвижность
и беспокойство сочетается тогда с характерной бесчувственно-
стью, эмоционально-волевым отупением, внутренним равно-
душием и пассивностью. С другой стороны, школа Фрейда
убедительно показала, что источником душевных заболеваний

Кроме цитированного уже классического труда Пьера Жане см. еще
интересную монографию: Вицаа 1> и МопНег Т. Ьа йёрегхоппаПхайоп. Рапх. Р.
А1сап, 1911.

может быть иногда именно сама формирующая сила оценок-
стремлений, поскольку при исключительных условиях она как
бы целиком влагается в какое-либо одностороннее содержание
и в силу этого теряет обычно присущую ей пластичность; тогда
мы имеем, в скрытом или явном виде, состояние <навязчивых
идей>. Но и самый факт <раздвоения личности> - который мы
уже рассматривали в связи с его отношением к общему, бес-
форменному единству душевной жизни - в этой связи не только
не опровергает наличности центральной формирующей инстан-
ции, но косвенно ее подтверждает. Прежде зсего, это раздвоение
всегда связано с ослаблением единства каждой из двух <лично-
стей"": где есть <две личности>, там обе они суть как бы лишь
мнимые <личности>, неустойчивые <ядра"" без подлинного стер-
жня. С другой стороны, именно учение Фрейда показывает, что
такого рода раздвоение (которое, кстати сказать, часто бывает
лишь концентрическим, так что одна <личность> есть лишь часть
другой, более полной <личности>) есть само особое, исключитель-
ное проявление формирующего или направляющего начала ду-
шевной жизни: где возникает интенсивная борьба разнородных
эмоционально-волевых сил, там, именно как особое защитное
приспособление, обеспечивающее хотя бы относительное при-
мирение, сама формирующая сила создает такое раздвоение, как
бы расщепление ядра душевной жизни вокруг единого стержня,
подобно тому, как корень дерева, встречая на своем пути прег-
раду, иногда расщепляется, чтобы обойти ее с двух сторон
и вновь соединиться позади нее. Эта, так сказать <двуядерность>
душевной жизни, таким образом, не только не тождественна
<двуцентричности> ее или - что то же - отсутствию в ней
подлинного центра, но есть, наоборот, выражение особенно ин-
тенсивной и сложной активности этого формирующего центра
при ненормальных, исключительных условиях его действенности.

Вообще говоря: чем глубже идет наблюдение душевной жизни
в ее нормальных и патологических состояниях, тем яснее ста-
новится универсальность и могущество детерминирующего
и формирующего единства душевной жизни. Теперь уже можно
сказать с полной определенностью, что - поскольку под <ду-
шой> мы будем разуметь это действенное единство душевной
жизни - лозунг <психологии без души>, провозглашенный как
принцип чисто эмпирического, непредвзятого описания душевной
жизни, есть в действительности лишь выражение предвзятого
.мнения, совершенно искажающего эмпирическую природу ду-
шевной жизни; психолог и психиатр, желающие изучать душев-
ную жизнь и намеренно игнорирующие в ней <душу> как опре-
деляющее и формирующее ее единство, поймут в ней не больше,
чем, например, критик, который при анализе подлинного поэ-
тического или музыкального произведения исходил бы из допу-

ДУША ЧЕЛОВЕКА

ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

щения отсутствия в нем определяющего единства темы, настро-
ения или идеи.

III

Лишь во избежание недоразумения подчеркнем здесь то, что
само по себе ясно из всего предыдущего: <душу> как фор-
мирующее действенное единство душевной жизни не следует
смешивать с чисто феноменологическим внешним, экстенсивным
единством самой стихии душевной жизни. Последнее единство,
как было указано, есть лишь иное обозначение для сплошности
или слитности душевной жизни и не имеет никакого форми-
рующего значения. Будучи чисто логическим признаком стихии
душевной жизни, как таковой, оно неотъемлемо от нее и присут-
ствует и та, где душевная жизнь (в указанных выше случаях)
приближается к состоянию совершенной бесформенности и, сох-
раняя общую динамичность, теряет всякую определенную целе-
стремителытость. Напротив, формирующее единство души есть
реальная действующая инстанция, логически отличная от фор-
мируемого ею материала душевной жизни (хотя фактически
в элементарной своей форме всегда присутствующая в конкрет-
ной душевной ЖИЗНЕ и лишь способная ослабляться, приближа-
ясь, как к пределу, к полному отсутствию, в указанных случаях
болезненного освобождения душевной стихии из-под ее власти).
В конкретной душевной жизни душевная стихия, как таковая,
есть лишь асбтрактно-отделимый момент материала, неразрывно
соединенный с противоположным ему моментом действующей
формы или энтелехии душевной жизни, в силу которого ду-
шевная жизнь есть - как это было намечено в конце гл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101