Это переживание и обнаруживающееся в нем высшее или глу-
бочайшее существо души мы исследуем позднее с той его стороны,
с которой оно есть живое знание или откровение в широком смысле
слова. Здесь мы берем его - в общей связи нашего изложения
лишь со стороны его значения как показателя действенной
формирующей инстанции нашей душевной жизни. В этом отно-
шении мы имеем здесь дело с формирующей инстанцией очевидно
совершенно особого порядка. Чисто феноменологически она явно
отлична как от чувственно-эмоциональной, соматической энте-
лехии нашей душевной жизни, так и от центральной инстанции
воли в узком смысле слова. Низшее единство нашего <я>, как было
указано, через чувственный материал душевной жизни связано



ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

! с единичным телом и переживается лишь как направляющая и
охраняющая сила психофизической животной особи. Сверхчувст-
венно-волевое единство есть уже некоторая свободная, внутренняя
сила самопреодоления, некое высшее <я>, которое, однако,
переживается все же как стихийная сила высшего <побуждения>,

как относительная центральная власть субъективного порядка. На-
против, духовное или идеально-разумное <я> непосредственно вы-
ступает как объективная и сверхиндивидуальная инстанция в нас
и вместе с тем как последний, абсолютный корень нашей личности.

В его лице мы сознаем себя орудием или медиумом чего-то высше-
го, чем какое-либо отдельное <я>, и, с другой стороны, не слепым
я внешним его орудием, а именно центральной силой, само глубо-
чайшее существо которой состоит в осуществлении сверхиндивиду-
альной, объективной цели. Само существо нашей души, нашего
. <я> здесь обнаруживается как творческая сила живой объективной
идеи, как дух, противостоящий не только бесформенной стихии
душевной жизни, но и формирующим ее инстанциям чисто душев-
ного же порядка. Это есть начало совершенно иного порядка в ду-
шевной жизни, не имманентная, а трансцендентная, форми-
рующая ее сила - <глубокий Логос, присущий душе и сам себя
питающий> по выражению Гераклита, <разумная часть души>
в описании Платона, <действенный разум> по характеристике
трезвого Аристотеля. Своеобразие его переживания состоит, ко-
ротко говоря, в том, что в его лице мы непосредственно имеем то
коренное и глубочайшее единство нашего <я>, которое связует наше
душевное существо сверхиндивидуальной сферой абсолютного,
или, вернее говоря, которое есть сама эта связь, само излучение
абсолютного сверхиндивидуального единства в ограниченную
. область душевного единства индивида. Общий смысл этого высшего
. начала может быть уяснен лишь позднее, в иной связи, ибо его
собственное существо состоит не в его функции как формирующей
волевой инстанции, а в его значении живого знания или сущего

разума, как бы луча идеального света, образующего субстанциаль-
ную основу самого бытия души. Здесь в этом отношении доста-
. точно лишь отметить, что очерченное своеобразие его переживания
как формирующей действенной инстанции, характеризуется имен-
но сознанием волевой силы в нас, отличной от всякой субъ-
ективной, <душевной> силы, а непосредственно выступающей как
инстанция сверхиндивидуального бытия и света знания. Мы име-
ем здесь дело опять-таки не с метафизической догадкой, а с фено-
менологическим описанием своеобразного душевного
переживания. Подобно тому как сознание силы воли, властвующей
.вад органической целестремительностью душевной жизни, есть
переживание совершенно особого порядка, так и сознание, что на-
ша душевная жизнь и действенность иногда подчиняется некой
сверхиндивидуальной силе в нас, в лице которой нам раскрыва-

ДУША ЧЕЛОВЕКА



ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ

ется и само существо, и объективный смысл нашей личности -
есть специфическое переживание, непосредственно ни к чему ино-
му не сводимое. И если, наоборот, так называемая эмпирическая
психология истолковывает это специфическое переживание по
образцу душевных явлений низшего порядка, например как победу
господствующих, привычных мотивов над менее крепкими и уко-
рененными побуждениями и т.п., то именно это объяснение есть
в лучшем случае гипотетическая конструкция генезиса пере-
живания, а не действительное описание его непосредственного сво-
еобразия и потому никак не может опровергнуть последнего.
Подлинное внутреннее самонаблюдение, - которое, как мы уже
не раз указывали, больше принципиально провозглашается, чем
действительно осуществляется в психологии - совершенно явст-
венно опытно обнаруживает присутствие этого высшего единства
нашей душевной жизни, ни к чему иному не сводимого и ни на
что не разложимого. Всякий раз, когда в процессе нравственного,
эстетического, религиозного творчества нам открывается бессоз-
нательная, самоочевидная высшая цель и ценность нашей жизни,
мы вместе с тем переживаем непосредственное самораскрытие,
присутствие в нашей душевной жизни этого безотносительного же
последнего корня или единства нашего существа. Поэтому, если
<эмпирическая психология> склонна отрицать этот факт,
окрашивающий совершенно своеобразным, характерным цветом
внутренний духовный мир разумного человеческого существа, то
- тем хуже для нее самой! Конечно, гораздо легче соединять
с отвлеченным эмпиризмом, с принципом почтения к фактам,
невнимательное отношение к фактам, не укладывающимся в пред-
взятую теорию или непохожим на факты другого, привычного
типа, и готовность к поспешному их отрицанию и искусственному,
искажающему перетолковыванию, чем непредвзято и сосредото-
ченно наблюдать и описывать явления совершенно своеобразного
порядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101