Жеральд Мессадье
Суд волков



Жеральд Мессадье
Суд волков

Издательство благодарит профессора Немировского Е.Л. и доктора исторических наук Самарина А.Ю. за консультацию по истории книгопечатания.

Часть первая
Звезда и кометы

1 Нити в ковре

Чем богаче жизнь, тем больше походит она на незаконченный ковер на станке Мастера: множатся отсеченные нити. Вот нить, наметившая силуэт человека: обрезана. Ее распушенный кончик печально обвис. Другая, рядом, выводит контур рощицы: оборвана. Была ли какая-то связь между рощицей и тем человеком? Поди узнай!
Жанна де Бовуа открыла окно, чтобы изгнать запахи, которые накапливаются в доме по ночам. Осенний день обещал быть светлым. Легкий утренний ветерок носился над парижскими крышами и врывался в жилище на улице Бюшри, чтобы вымести все лишнее.
Он невзначай всколыхнул эти нити, и Жанна, подвесив над очагом чугунок с молоком, села и начала мысленно их перебирать.
Много было оборванных нитей – слишком много для ее неполных двадцати двух лет. Родители: убиты.
Брат Дени, на которого она перенесла свою любовь, стал негодяем, холодным делягой и лжецом. В двадцать лет благодаря расчетливому распутству этот интриган стал сеньором д'Аржанси. Она досадливо поморщилась.
Первый возлюбленный, Матье: повесился, не выдержав мук ревности.
Настоящий отец ее сына Франсуа, Франсуа де Монкорбье, именовавший себя Вийоном: Монкорбье – настоящая фамилия Франсуа Вийона. См. роман «Роза и лилия». (Прим. автора.)

исчез после темного дела об убийстве и оказался причастен, сверх того, к ограблению ризницы. Небольшая потеря для возможной супруги и матери, к тому же любитель юнцов, торгующих своим телом. Жанна, впрочем, еще тогда почуяла эту мерзость. Но все-таки то была яркая нить, толстая и красная, цвета крови, которая струилась в жилах маленького Франсуа.
Жанна вздохнула полной грудью.
Муж ее, прекрасный, добрый, благородный Бартелеми де Бовуа: погиб в расцвете лет при взрыве пушки. Красивая крученая лазурно-золотая нить. Отсечена Курносой.
Ее покровительница, нежная Агнесса Сорель, любовница короля Карла VII: умерла. Отравлена. Рукой ли человека, природой ли был поднесен яд, значения не имеет. Советчицы, которая внушила королю мысль возродить страну, опираясь на торговый и ремесленный люд, не доверяя принцам и вельможам, не стало на свете. Король лишился подруги, великого прибежища в неизбывном своем одиночестве.
Ее возлюбленный Филибер Бонсержан: нить, вырванная его семьей. Семьи отличаются большим умением портить ковры – словно взбесившиеся кошки, которые рвут их когтями.
Молоко быстро поднялось, и несколько капель с шипением упало на поленья. Жанна сняла чугунок. Пенка была густой: она взяла ее ложкой и, уложив на ломоть хлеба, полила медом. Ее обычный завтрак. Она налила молока в серебряный стаканчик и стала пить маленькими глотками.
Яркая голубая нитка бежала по ковру: сын Франсуа. Почти весь ковер был соткан из нее. Крысу, которая попытается ее перекусить, Жанна прикончит без колебаний.
На лицевой стороне ковра блистала еще одна драгоценная нить, и ее Жанна тоже никому не позволит оборвать: смуглый человек с большими бархатными черными глазами и карминным ртом. Похоже, на его создание вдохновил Мастера третий из двадцати иудейских царей, чуть склоняющий голову на фасаде собора Парижской Богоматери, – с той, правда, разницей, что борода у него была не каменной, а мягкой и шелковистой.
Человек с Зеркалом. Тот, кто предложил ей посмотреться в зеркало на ярмарке в Аржантане, когда она только что покинула родную Нормандию. Вещь эта повергла ее в изумление: впервые она увидела свой явленный миру облик. Первый, самый первый возлюбленный в ее жизни – тот, кто помог ей познать и свой незримый облик, занимаясь с ней любовью с нежной деликатностью ловца бабочек.
Исаак. Исаак Штерн.
По-немецки «Штерн» означает «звезда».
Какое имя! О, какое имя! Называться Звездой! Это не имя, а судьба.
Ты моя звезда.
Ей страстно захотелось прижаться к этому телу, словно вырезанному из слоновой кости, запустить пальцы в черные вьющиеся волосы. Но звезды, как известно, можно увидеть только ночью.
Она и в самом деле видела Исаака только в отблеске свечей, в четырех стенах. И, не поддаваясь на приманки поэзии, дала ему прозвище Филин. Еврей, который и не думал отрекаться от своего еврейства, он приходил к ней только по ночам, дабы никто не заметил, что человек с желтой нашивкой зачастил в христианский дом.
Этот восхитительный любовник лишь нежно обнимал ее, но отказывался от обладания. Он желал ее страстно, но в постели они только ласкали друг друга. Каждый из них возносился к экстазу без слияния плоти.
– Зачать ребенка в нашем положении было бы жестоко, – сказал он ей несколько дней, вернее, несколько ночей назад. – Он стал бы сиротой от рождения, ведь я не смог бы растить его вместе с тобой. Мои отвергли бы его как рожденного вне брака, а твои презирали бы как еврея. Жанна, мы не можем думать только о себе.
– У тебя есть другая женщина?
– Она живет лишь в моей памяти, ибо умерла много лет назад, задолго до того, как я встретил тебя в Аржантане.
Жанна испытывала танталовы муки, лишь обострявшиеся по мере того, как бежали дни и недели. Свое первое дитя она родила не по своей воле. Второе было бы желанным. И если существовал в мире мужчина, от которого она хотела ребенка, то это Исаак.
Горечь воздержания смягчала лишь нежность, которую она испытывала к Человеку с Зеркалом. И еще разум. Брак был абсолютно невозможен. Открытая связь вызвала бы скандал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109