Ближе к кабине пилотов предметов и хлама становилось больше. Самолет висел на ветвях криво, его носовая часть была наклонена, и это тревожило девушку. Но, тем не менее, она мужественно продвигалась вглубь салона, пока не увидала несколько ящиков из зеленого металла. Ящики были закрыты на простые откидные клеммы, потому не составило особого труда открыть каждый из них. Так, поочередно осматривая содержимое ящиков, Марина нашла много чего интересного, что могло бы пригодиться на острове до прибытия спасателей. К найденным вещам относились: два запаянных в целлофановые пакеты набора первой медицинской помощи (что-то вроде аптечки, но без коробочек), несколько навигационных карт (в необходимости и полезности карт девушка не была уверена, но все-таки отметила их), пол-ящика закрытых консервных банок, два фонаря на батарейках, спички, армейский нож, один собранный парашют (Марина предположила, что зеленый мешок с лямками и кольцами является готовым к использованию парашютом), несколько пустых фляг из-под воды, какие солдаты носят у себя на поясах. Пробраться в кабину девушка поначалу не могла, так как она была завалена пустыми ящиками, ветками и некоторыми элементами внутренней отделки самолета, оторвавшимися во время крушения. Так что, вооружившись спичками и бумажной требухой (фонари не работали из-за пришедших в негодность элементов питания), она направилась к люку в хвостовой части. Там Марина с трудом смогла разжечь отсыревшими спичками отсыревшую бумагу, потратив на это минут пять. Но попытки завершились успехом, и девушка просунула в люк сначала руку с горящей бумагой, а потом и голову.
О, черт! Ой, мама родная!.. Она отпрянула назад, вдруг тяжело задышав. Там, в нижней части фюзеляжа Марина в свете импровизированного факела разглядела авиационные бомбы, не иначе. Штук пять или шесть, они держались на кронштейнах, чистенькие, готовые нести смерть даже по прошествии многих лет. Надо поаккуратней с огнем, подумалось девушке. А потом она ужаснулась еще больше, когда вспомнила о стоящих под самолетом парнях. Господи, да если самолет сорвется вниз, бомбы могут взорваться!
Марина решила, что задерживаться здесь не стоит. Потому она с утроившейся осторожностью, потная от напряжения, прокралась к ящикам, чтобы выкинуть их содержимое за борт. Больше делать на самолете было нечего.
Радиостанция.
Марина вспомнила, что Стас говорил о радиостанции. Наверняка она не работает ныне, но девушка посчитала себя обязанной убедиться в этом. Пришлось принять трудное решение: или разобрать завал и проникнуть в кабину, рискуя жизнью всех троих, ведь самолет может упасть, а бомбы на его борту — взорваться; или проверить радиостанцию, и в случае ее функционирования попытаться дать сигнал о помощи. Стиснув зубы до боли, девушка стала аккуратно разбирать завал.
В сторону она откладывала весь тот хлам, прислушиваясь к звукам самолета. Он часто скрипел, слегка покачиваясь на ветвях, должно быть, от ветра, но казался вполне устойчивым. Девушка перебрала уже солидную часть мусора и обломков, даже видела ветровое стекло в кабине пилотов, покрытое мелкой непрозрачной сетью трещинок. И тут в образовавшемся проеме показался автоматный ствол.
За какую-то долю секунды, растянувшуюся в бесконечности, девушка сообразила, что может погибнуть прямо здесь и сейчас. Ее не занимала мысль, откуда взялся ствол автомата, она не беспокоилась о том, в чьих руках этот автомат. Она просто бросилась в сторону.
И вовремя. Едва голова девушки ушла с линии огня, раздалась очередь выстрелов. Уши мгновенно заложило, и кроме звона в них Марина перестала различать другие звуки. В том числе собственный дикий крик. Девушка быстро стала отползать от двери кабины пилотов и что-то лепетала, кричала.
Когда же в проеме на фоне светлого ветрового стекла показалось озабоченное белобрысое лицо мужчины, Марина не выдержала и потеряла сознание.
* * *
Четверо молодых людей и две девушки стояли напротив высокого здания новостройки. Здание завершили всего неделю назад, и теперь там обживали новые офисы крупные и мелкие фирмы города. Двадцать этажей в стиле хай-тек, с обилием хромированных трубок, балкончиков, выступов и парапетов манили к себе, и едва ли можно было удержаться от соблазна покорить всю эту красоту.
— Кто первым окажется на той стороне, тот победил, — сказал один из парней, Серега. Он восседал на своем черт-знает-скольки-сильном японском мотоцикле «Yamaha», держа в руках сверкающий шлем. — Ну, может, кто-нибудь откажется?
Остальные, тоже на мотоциклах, отрицательно кивали головами. Нет, сегодня не откажется никто, ведь сегодняшний день — особенный. Ровно три года назад восемь друзей решили, что жизнь довольно скучна и обыденна, и надо бы ее приукрасить. И приукрасили, став теми, кого называют «ямакаси».
— Ставка сегодня — поход в кино, — напомнил Серега. — Кто проиграет, тот поведет всех смотреть фильм, ну а кто придет первым, тот получит всеобщее уважение!
Все рассмеялись. Смеялись как-то нервно, ведь то, что они задумали, было очень опасным и невероятно сложным. Перед каждым рейдом они знали, что могут прийти к финишу не в том составе, в каком стартовали. Кто-то может сойти с дистанции, сломав кости. А кто-то может даже погибнуть, ведь никакая страховка в паркуре не предусматривается.
Вначале нас было восемь. Теперь — шестеро.
Паркур. Вот как называется новомодное увлечение молодежи во всем мире. Спорт и не спорт. Развлечение и нет. В ряды этих спортсменов могут попасть только физически крепкие, выносливые, проворные и гибкие подростки, не имеющие страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137