— Эйрик, Эйрик! — закричала мать и протянула к нему свою тонкую, желтую, как воск, руку. — Во имя милосердия божьего, не говори такие страшные слова. Грешно хулить бедного крошку и называть его худыми словами.
Мальчик так повзрослел и вытянулся, стал стройный, как молодое деревцо. Он с досадой тряхнул черными кудрями.
— Я сама послала за ней, — прошептала Ингунн.
Мальчик нахмурил брови, повернулся на каблуках, отошел и бросился на кровать у северной стены. Когда Турхильд вошла, он сидел и глядел на нее с усмешкой, полной ненависти и презрения.
Девушка вошла, опустив голову. Она спрятала волосы под туго повязанным платком из грубого полотна, но спину она держала все так же прямо. В руках она держала младенца, завернутого в красно-белое полосатое одеяльце. И хотя она подошла к жене Улава, покорная и печальная, она, как прежде, держалась с удивительным достоинством и спокойствием.
Женщины поздоровались. Ингунн сказала, что, мол, погода стоит хорошая, и Турхильд будет легко переправиться через залив. Турхильд согласилась с нею.
— Уж больно мне захотелось поглядеть на твоего мальчика, — робко прошептала Ингунн. — Будь добра, дай мне взглянуть на него. Положи его передо мной, ведь ты знаешь, что я не могу подняться, — сказала она, когда Турхильд протянула ей младенца. Тогда служанка положила дитя на кровать перед хозяйкой.
Дрожащими руками развернула Ингунн одеяльце. Мальчик не спал, он лежал и глядел, уставившись прямо перед собою большими голубыми глазами. Улыбка, словно отражение света, который видел только он один, скользнула по его беззубому, пахнувшему молоком рту. Из-под чепца выбивался светлый кудрявый пушок.
— Правда, он большой? — спросила Ингунн. — Ведь ему, поди, не больше трех месяцев?
— После дня святого Лавранса будет три.
— И пригожий какой. По-моему, он похож на мою Сесилию.
Турхильд стояла молча и глядела на свое дитя. Служанка вроде бы мало изменилась, и все же она стала как-то моложе и красивее. Она не только стала стройнее — она всегда была широкоплечая, с высокой грудью, с широкой и прямой грудной клеткой, как у мужчины. Теперь похоже было, что ее полные, налитые груди вот-вот порвут платье, и оттого стан ее казался еще тоньше, а бледное, сероватое лицо с грубыми чертами стало будто мягче и моложе.
— Видно, этот малец голода не знает, — сказала Ингунн.
— Да нет, слава богу, откуда ему знать, — тихо ответила Турхильд, — надеюсь, и не узнает с божьей помощью, покуда я жива.
— Улав постарается, чтобы у мальчика было всего вдоволь даже теперь, когда тебя не будет с ним, — еле слышно вымолвила Ингунн.
— Это уж я точно знаю.
Турхильд завернула свое дитя и взяла его на руки. Ингунн протянула ей руку на прощание. Тогда Турхильд низко наклонилась и поцеловала ее.
И тут Ингунн не выдержала, слова сами сорвались у нее с языка:
— Ты все-таки добилась, чего давно желала.
Турхильд ответила тихо и печально:
— Верь мне, Ингунн, пусть Иисус Христос и дева Мария лишат меня и дитя мое милости своей, коли я говорю неправду. Не думала я обманывать тебя. А он, муж твой, сама знаешь, и вовсе того не хотел. Но так уж вышло, и все тут.
Ингунн с горечью ответила:
— И все же я видела давным-давно, еще до того, как я стала хворая, что тебе мил Улав. Он был тебе всех милее. Я замечала еще три или четыре года назад.
— Да. Мне он стал милее всех на свете. С той самой минуты, как я увидала его.
Она тихо попрощалась и ушла.
Эйрик вскочил, плюнул ей вслед и выругался.
Мать испуганно прикрикнула на него, а потом сказала:
— Эйрик, сынок мой, грешно так вести себя! Не говори никогда таких худых слов ни о ком! — взмолилась она, потом разрыдалась и хотела притянуть мальчика к себе. Но он вырвался и побежал к двери.
15
И все же для Улава было страшной неожиданностью то, что пришел конец.
Зима, после беды с Турхильд, миновала так же, как две зимы до того. Все удивлялись тому, что жизнь еще теплилась в Ингунн, дочери Стейнфинна, — вот уже два года, как она не могла есть твердую пищу. На теле у нее появились пролежни, и, несмотря на все старания Улава, они становились все больше. Она их не чувствовала, кроме тех, что были пониже лопаток, те иной раз горели огнем. Теперь ей все время приходилось лежать, подстелив льняную тряпицу, и хотя Улав густо смазывал жиром те места, где кожа треснула, тряпица все время приставала к ранам, и тяжко было смотреть, как бедняжка мучилась. Только жаловалась она на удивление редко.
Однажды утром Улав перенес ее к себе на кровать, и, Пока Лив стелила чистую простыню и меховое одеяло на ее постель, он положил жену на бок и принялся врачевать ее спину. У него просто голова шла кругом от усталости, ему было худо от дурного запаха, что стоял в комнате. Внезапно он нагнулся к жене и осторожно коснулся губами открытой влажной раны на ее худенькой ключице, и он вспомнил, что слышал когда-то о святых, которые целовали язвы прокаженных перед тем, как перевязать их. Тут же было наоборот: это его поразила проказа, хотя с виду тело его было чистое и здоровое, а она столько лет кротко и безропотно сносила все беды и напасти, и это отмыло ее добела.
Он больше не винил ее ни в чем.
Ингунн понимала, как тяжко быть Улаву отторгнутым от церкви. И однажды ночью, когда муж, который целый день не брал в рот ничего, кроме хлеба и воды, вконец измученный, еле держался на ногах, она притянула его к себе и прошептала:
— Я не хочу роптать, Улав, но все же… почему мне не суждено было умереть, когда я родила Сесилию? Тогда бы ты не натворил такого… с Турхильд.
— Не надо так говорить!
Но ведь он не мог сказать ей, что беда случилась совсем по другой причине, оттого, что он был обижен и зол на нее, оттого, что ему все надоело и опостылело, хотелось отдохнуть, сбросить хоть ненадолго эту ношу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201