Чтобы собрать и выбросить из шлюза отходы металла, необходимо время, а у экипажа его в обрез.
– Керрен, генерируй цели вокруг корабля. А также их исчезновение в произвольные промежутки времени от трех до двенадцати секунд с момента появления или в случае поражения, – приказал я.
– Есть, сэр, – вежливо ответил компьютер, и на экране начали появляться воображаемые враги. Я объявил в микрофон:
– Уничтожить все цели. Учение на поражение, а не на меткость.
При стрельбе на меткость стрелку засчитываются только выстрелы, поразившие цель. При стрельбе на поражение – только количество пораженных целей, количество выстрелов при этом не имеет значения. Если цель исчезает, прежде чем стрелок ее поразит, ему начисляется штрафное очко.
– Начали! – скомандовал я.
Из динамика понеслись выкрики стрелков. Они сидели за лазерными установками по двое – один стрелял, другой регулировал мощность и длительность выстрела. Разумеется, компьютер стреляет лучше человека, но в реальном бою только человек способен правильно определить первоначальную цель.
Керрен выводил цели как на мониторы стрелков, так и на экран на мостике. Я видел, что многие цели исчезают непораженными, и через пятнадцать минут приказал прекратить огонь. Для разбора результатов учений ко мне явился матрос Цы.
– Плоховато стреляют, – сказал ему я.
– Но… Так точно, сэр, – ответил он.
– А почему? Что им мешает?
– Недостаток тренировки. Двоим стрелкам нужно время, чтобы сработаться.
– У них его было вполне достаточно. Около часа я просматривал бортовой журнал, потом включил тревогу.
– Внимание! Тревога! Всем занять боевые посты! – объявил я в микрофон, после чего приказал компьютеру: – Керрен, симулируй цели так же, как час назад, в течение сорока минут. Запиши результаты.
Помню, когда я был гардемарином, прямо-таки изнывал на подобных учениях – такими нудными и утомительными они мне казались.
Посыпались доклады со всех постов:
– Пост связи готов, сэр!
– Машинное отделение готово, сэр!
– Огонь!
Я нервно зашагал по мостику, поглядывая на экран. Меткость возросла, пораженные цели то и дело исчезали с экрана – стрелки втянулись в работу. Затем меткость стала падать – сказывалась усталость. Прошло довольно много времени, и у стрелков открылось второе дыхание, количество пораженных целей увеличилось. Вдруг все цели исчезли с экрана.
– Время истекло, сэр, – последовал доклад компьютера.
– Спасибо, Керрен. – Я взял микрофон. – Отбой.
Трое суток подряд я проводил учения по стрельбе, по действиям в условиях декомпрессии, пожарные учения и еще много других. Экипаж был вымотан до предела. Я носился по всем постам, выискивал недостатки, придирался к каждой мелочи. Я балансировал на краю пропасти – матросы с трудом скрывали свою враждебность. До бунта оставался один шаг.
Подавленность у Филипа сменилась апатией, и это было еще хуже. К любой моей похвале, к любой шутке он оставался совершенно равнодушным. И, не выдержав, в конце концов я пригласил его в офицерскую столовую выпить кофе, а заодно поговорить.
Филип безучастно созерцал дымящийся кофе.
– Мистер Таер… – Нет, это слишком официально. – Филип. Если со мной что-то случится, командование кораблем перейдет к тебе.
– Так точно, сэр.
– Мы все умрем, не сомневаюсь, – выпалил я. Он поднял наконец голову и уставился на меня.
– Филип, – продолжал я, – признаться честно, я не знаю, что делать. Как сохранить в такой ситуации достоинство, благородство. Понятия не имею, как быть.
– Сэр…
– Дай мне договорить, Филип. Не многие выживут. Я смирился с мыслью о том, что всю жизнь проведу здесь, на борту «Дерзкого». Может, осталось уже совсем немного. Нет, я не покончу с собой. Ни за что! Это большой грех. Но экипаж долго не выдержит. Они взбунтуются и убьют меня.
– Сэр, если вы объясните им…
– Что объяснять? И так все ясно. Я не могу предложить им выход. Просто выполняю свой долг, сохраняю верность присяге. Пытаюсь поддерживать воинскую дисциплину, потому что «Дерзкий» – военный корабль. Никто не отстранял меня от должности, значит, я обязан действовать по уставу. Это единственный известный мне путь.
Филип больше не пытался возражать и внимательно слушал, пытаясь понять, к чему я клоню.
– Устав предписывает командиру поддерживать на корабле железную дисциплину и высокую боевую готовность экипажа. Именно это я и делаю. – Губы мои тронула улыбка. – Хотя отдаю себе отчет в тщетности моих усилий. Но ничего другого я не умею.
Я умолк.
– Сожалею, но я так мало вам помогал, сэр. Простите меня! – Филип был близок к панике.
– Еще как помогал! Если знаешь, что нужно делать, скажи. Или возьми корабль в свои руки и действуй по собственному усмотрению. Вряд ли тебе придется держать ответ перед Адмиралтейством.
Потрясенный, Филип долго на меня смотрел, потом заявил:
– Я никогда не займу ваше место.
– Тогда не исключено, что тебя ждет та же участь, что и меня.
– Это не имеет значения. – Он встал и после долгого молчания произнес: – Я навсегда сохраню вам верность.
Сердце защемило так, что я не мог вымолвить ни слова и жестом попросил его удалиться.
– Пожар на посту связи! Пожар на посту связи!
Под завывание сирен пожарная команда с огнетушителями мчалась по лестнице вверх к посту связи. Из динамика донеслось:
– Докладывает машинное отделение! Давление воды в норме!
– Команда диагностики обшивки корпуса готова!
– Все управление с поста связи передано на мостик! Я встретил пожарников в коридоре у поста связи.
– Три с половиной минуты, – проинформировал их я. – Отлично, мистер Таер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135