Пройдя милю по дороге, они подошли к небольшой рощице вязов, росших вокруг крошечного озерца.Напившись, Эмили поднялась, вытерла лицо подолом юбки и поправила шляпку.— Вода просто восхитительна! Теперь, если только мне дадут кусочек чего-нибудь съедобного, я буду просто счастлива.— Кусочек вяленого мяса подойдет?— Что такое вяленое мясо?— Это такие тонкие полоски говядины, которую солят со специями, а потом сушат. Ковбои всегда возят её с собой в седельных сумках. У меня есть немного.— Вы хотите сказать, что все это время у вас была еда? — Эмили просто не хватало слов от возмущения.Джош усмехнулся:— Я полагал, что будет более благоразумно сберечь ее до тех пор, пока вы действительно не проголодаетесь.— Вы полагали! Он полагал! О! Вы самый презренный, самый подлый человек из всех, кого я когда-либо встречала!Девушка подняла руки, но он угадал ее намерение.— Нет, больше не надо!Джош схватил ее за руки как раз в тот момент, когда она хотела толкнуть его, и оба полетели в воду.Через несколько секунд они отплевывались и барахтались, пытаясь отцепиться друг от друга. Потом оба разом расхохотались и стали брызгаться и толкать друг друга в холодной воде. Незабудка продолжала пить, не обращая внимания на их шалости.Смеясь, они выбрались из воды. Джош сел на землю, стащил с ног ботинки и вылил из них воду.— Вам лучше снять с себя мокрую одежду, Эми.К его удивлению, она не стала спорить. Он отвязал от седла их сумки и, подавая Эмили ее саквояж, усмехнулся.— Что? — спросила она.— Мне кажется, вы замочили этот букетик цветов на своей шляпке.— О, моя шляпка!Эмили схватилась за голову и сняла шляпку, печально посмотрев на свое сокровище. Искусственные цветы размокли и повисли на полях жалкими тряпочками, вода стекала с них ручьями. Соломенные поля были в песке и пятнах грязи.— Все, она никуда больше не годится. — Она горестно взглянула на Джоша. — Вы ведь ее ненавидели, правда?— Ужасно, — провозгласил он торжественно.Он думал, что девушка разрыдается. Но вместо этого она разразилась смехом:— Чего же еще можно ожидать от техасского ковбоя? Подняв с земли саквояж, она направилась под защиту деревьев.Джош быстро переоделся и принялся собирать хворост. Когда Эмили присоединилась к нему, то была одета в белую блузку и серую юбку.— Солнце клонится к закату, — объяснил он, — поэтому надо набрать побольше топлива, чтобы хватило на всю ночь. Лучше всего остановиться здесь: тут по крайней мере есть вода.И снова девушка удивила его: без слов села на землю, даже не возразив ему, и стала сушить волосы небольшим полотенцем, которое вынула из саквояжа. К тому времени как Джош вернулся с еще одной охапкой хвороста, она уже успела разложить их мокрую одежду на земле и развесить на ветках кустарника. Опустившись на колени, чтобы разжечь огонь, он бросил на нее мимолетный взгляд. Эмили как раз начала расчесывать волосы. Загипнотизированный, он смотрел на нее в восхищении. Лучи заходящего солнца просвечивали сквозь длинные локоны, создавая иллюзию золотых нитей.— Какое грандиозное зрелище, правда? — сказала Эмили.— Да, действительно.Джош не сразу сообразил, что они имеют в виду совершенно разные вещи. Плато, на котором они оказались, выглядело безжизненной пустыней, и Эмили не отрываясь разглядывала разноцветные оттенки пустынных песков и каньонов.— Когда испанцы впервые увидели эти места, они назвали их Разноцветной Пустыней.— Очень подходящее название. Как будто Господь взял кисти и разрисовал это место разными красками.— Но на самом деле я имел в виду ваши волосы. Они цвета спелых колосьев. И напоминают мне, как я впервые увидел свою мать. У моей матери волосы такого же цвета.Эмили опустила щетку для волос и улыбнулась ему:— Какая у вас хорошая память, Джош. Я никогда не думала что память ребенка способна удерживать младенческие воспоминания.— Мне было шесть лет, когда я впервые увидел ее. — Заметив вопросительный взгляд девушки, Джош продолжал: — Я не помню свою настоящую мать. Мне было меньше двух лет, когда ее и мою бабушку убили во время набега на ранчо. В это время мой отец и дядья как раз были на войне.— Боже, как это ужасно! И как же вам удалось спастись во время того нападения?— Один из разбойников помог нашему работнику Хуану Моралесу тайно вывезти меня оттуда. Хуан взял меня с собой в Мексику, и я жил там до тех пор, пока через несколько лет отец не разыскал меня. К тому времени он уже был законником в Калифорнии и успел жениться на Хани Бер. Мне тогда было как раз шесть лет.— Хани Бер?— Моя мать. Она ненавидела это имя. — Джош улыбнулся своим воспоминаниям: — Я влюбился в нее с первого взгляда.— Это довольно странно. Обычно дети принимают в штыки чужую женщину, которая занимает место их матери.— Я был слишком маленьким, чтобы помнить свою настоящую мать. А вы? Вы часто говорите о своем отце, но никогда не упоминали про мать.— Она умерла три года назад. Я очень сильно любила ее и не могу забыть, » как ужасно отец с ней обращался.Эмили охватила невольная дрожь, и ее глаза наполнились обидой и возмущением.— Я никогда не позволю ни одному мужчине вмешиваться в мою жизнь и уничтожать ее, как отец поступил с моей матерью! Для мужчины, за которого я когда-нибудь выйду замуж, я должна быть важнее всего в жизни — особенно важнее работы.В ее голосе слышалась такая горечь, что Джош содрогнулся. Он впервые подумал, что разногласия между Эмили и ее отцом гораздо серьезнее обычных денежных недоразумений. Но он совсем не хотел знать, в чем там дело. Его работой было доставить ее домой.Он снова посмотрел на нее. Эмили продолжала расчесывать волосы, и сейчас они рассыпались по ее плечам, покрывая их, как золотистая мантия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108