Я не хочу, чтобы вы меня снова разыскивали.
Чини успокаивающе усмехнулся:
– Ты права.
Дэниель состроила гримасу, передразнивая Чини, и пошла по улице, бросив через плечо:
– Идемте отсюда, пока не появился Лестер.
Чини подвел нас к машине, где всем снова пришлось повозиться с дверцами. Заскрипели они настолько громко, что проходившая за полквартала о нас парочка остановилась. Наверняка хотели увидеть, кого это мы там пытаем. Я села на пассажирское место, а Дэниель заняла место водителя, на тот случай, если ей понадобится поспешно ретироваться. Кто бы ни был этот Лестер, но даже я немного занервничала.
Чини наклонился к окну:
– Я скоро вернусь.
– Если увидишь Лестера, не говори, где я, – предупредила Дэниель.
– Можешь на меня положиться, – заверил Чини.
– Положиться на него. Ну и шутник, – буркнула Дэниель себе под нос.
Через лобовое стекло мы наблюдали, как он скрылся в темноте. Я надеялась в душе, что в понедельник такса у Дэниель не слишком высока, потому что не помнила, сколько у меня денег наличными. И, разумеется, кредитную карточку Дэниель не возьмет, тем более что и получать то по ней уже было нечего.
– Можешь курить, если хочешь, – предложила я, пытаясь расположить ее к себе.
– Я не курю, – отказалась Дэниель. – Это вредно для здоровья. Знаешь, сколько мы платим в этой стране за лечение болезней, связанных с курением? Пятнадцать миллиардов в год. Мой отец умер от эмфиземы легких. Его постоянно терзало удушье, глаза вылезали из орбит. А дышал он... вот так... – Дэниель замолчала, положив руку на грудь. Звуки, которые она издала, напоминали сочетание скрипа и хрипа. – И ему вечно не хватало воздуха. Ужасно так умирать. Надо все время таскать с собой баллон с кислородом. Уж лучше помереть здоровым.
– Я сама не курю, но подумала, что, может быть, ты куришь. Вот и предложила из вежливости.
– Можешь не распинаться передо мной. Терпеть не могу табачный дым. Для здоровья вреден да еще воняет. – Дэниель с отвращением оглядела внутреннее убранство «фольксвагена». – Ну и свинарник. Здесь можно подцепить какую-нибудь болезнь.
– Во всяком случае, ты теперь знаешь, что Чини не берет взяток.
– А в этом городе полицейские не берут взяток. Им гораздо большее удовольствие доставляет прятать людей в каталажку. У Чини есть машина намного лучше, но он не дурак, чтобы приезжать на ней сюда. Ладно, хватит трепаться. Что ты хочешь узнать о Лорне?
– Все, что ты можешь рассказать. Как долго ты ее знала?
Дэниель скривила губы и пожала плечами.
– Года два. Мы познакомились, когда работали в службе сопровождения. Она была хорошим человеком и относилась ко мне как мать. Она была для меня... как это называется... наставницей, но только теперь я понимаю, что надо было больше слушаться ее.
– Почему?
– Она была великолепна. Буквально подавляла меня, а я благоговела перед ней. Лорна четко знала, чего хочет, и твердо шла к своей цели, и если кому-то не нравилось, как она ведет себя при этом, то тем хуже для него.
– А чего она хотела?
– Миллион долларов, для начала. К тридцати она собиралась оставить свое занятие. И ей бы удалось это, проживи она подольше.
– И каким образом она собиралась его заработать?
– А ты как думаешь?
– Для этого ей пришлось бы слишком много времени проводить лежа на спине.
– Не так уж и много при ее расценках. После ухода из службы сопровождения Лорна зарабатывала двести тысяч долларов в год. Двести тысяч. Уму непостижимо. К тому же она еще была умной и надежно вкладывала свои деньги. Не швырялась деньгами, как это делала бы я на ее месте. Совершенно не разбираюсь в финансовых делах. Трачу все, что есть в кармане, а когда деньги кончаются, снова берусь за работу. Во всяком случае, делала так, пока Лорна не наставила меня на путь истинный.
– А что она собиралась делать, когда в тридцать лет бросила бы свое занятие?
– Путешествовать. Валять дурака. Возможно, выйти замуж за какого-нибудь парня, который станет ей опорой в жизни. Все дело в том... и Лорна постоянно вдалбливала мне это в голову... что когда у тебя есть деньги, ты ни от кого не зависишь. Можешь делать все, что угодно. Если парень к тебе плохо относится, то ты можешь послать его к черту и найти другого. Понимаешь, о чем я говорю?
– Я тоже такого мнения.
– Теперь и я тоже так рассуждаю. После смерти Лорны я открыла небольшой срочный счет и складываю на него денежки. Понемногу, но все-таки. Лорна так всегда и говорила. Клади деньги в банк, и пусть на них набегают проценты. Она вложила много денег в акции, облигации муниципалитета и прочие бумаги, и причем всегда занималась этим только сама. Она никогда не имела дел со всякими посредниками и управляющими финансами, потому что считала, что это прекрасная возможность для какого-нибудь мошенника пустить тебя по миру. Ты знаешь этих биржевых брокеров? Лорна называла их сутенерами с портфелями. – При этих словах Дэниель рассмеялась, ей явно понравилось сравнение дельцов с Уолл-стрит со сводниками. – А ты? У тебя имеются сбережения?
– Имеются, между прочим.
– А где? В каком виде?
– В виде депозитных сертификатов, – ответила я, слегка насторожившись. Было бы глупо рассказывать о моих финансовых делах какой-то девушке, которая работает на улице.
– Правильно. Лорна тоже часть денег вкладывала в депозитные сертификаты. Послушал бы нас кто-нибудь посторонний. Мне это нравится, сидим и треплемся о сбережениях. Но деньги – это сила! Если они у тебя есть, то никакой парень не сможет избить тебя, верно ведь?
– Ты говорила, что Лорна зарабатывала двести тысяч в год. Она платила налоги с этих денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96