Луна отсутствовала. Надо мной пролетела сова, приземлилась на секунду в траву по другую сторону дороги и вновь взлетела, сжимая в лапах темный комочек. Иногда смерть бывает такой же тихой, как полет птицы, а жертва такой же вялой, как комок тряпок.
Въездные ворота оказались закрытыми. Внутри я мало что могла разглядеть, мешали темные кусты можжевельника, тянувшиеся вдоль подъездной дорожки. Размышляя, что предпринять дальше, я развернула машину, но двигатель не выключила. А что будет, если я подойду к воротам, нажму кнопку переговорного устройства и назову себя? Возможно, мое имя ни на кого не произведет впечатления, но кто знает. В конце концов я поехала домой и тут же забралась в постель. Ветер гонял сухие листья по стеклянной крыше. Наблюдая за ними, я погрузилась в сон. Посреди ночи я внезапно проснулась с ощущением, что кто-то дотронулся до моей щеки холодными пальцами. Но в комнате никого не было, а ветер значительно поутих.
В полдень раздался телефонный звонок. Я уже час как не спала, но вставать не хотелось. Поскольку я уже окончательно превратилась в полуночницу, то каждый раз просыпаясь днем, чувствовала себя разбитой. Телефон снова зазвонил. Спать мне больше не хотелось, но и смотреть на дневной свет – тоже. После третьего звонка я протянула руку, перенесла телефонный аппарат в постель и сняла трубку, зажав ее между ухом и подушкой.
– Алло.
– Это Чини.
Я приподнялась на локте и пригладила рукой волосы.
– А-а, привет. Я пыталась дозвониться тебе вчера ночью, но тебя, наверное, не было.
– Я был дома, но ко мне в гости пришла подружка, и в десять часов мы отключили телефон. А что ты хотела?
– Ох, нам надо поговорить. Мое расследование обрастает все новыми подробностями.
– Ты еще многого не знаешь. Мне только что позвонил приятель из конторы шерифа. Сегодня утром Кларк Эссельман умер в результате несчастного случая.
– Что?
– Просто уму непостижимо. Его убило током в плавательном бассейне. Представляешь, нырнул поплавать, и готов. И садовника убило. Парень прыгнул в бассейн, пытаясь спасти хозяина, и тоже погиб. Дочь Эссельмана говорит, что услышала крик, но, когда прибежала к бассейну, они оба уже были мертвы. К счастью, она сообразила, что произошло, и отключила рубильник.
– Очень странно. А почему рубильник с самого начала не был отключен?
– Откуда я знаю. Они сейчас вызвали туда электрика, он проверяет всю проводку, интересно посмотреть, что он обнаружит. Хоторн там вместе с криминалистами, я тоже сейчас еду. Хочешь, заеду за тобой?
– Дай мне шесть минут на сборы. Буду ждать перед домом.
– До встречи.
* * *
Вскоре мы с Чини подъехали к воротам дома Эссельмана. Он нажал кнопку переговорного устройства и сообщил, кто приехал.
– Минутку, я сейчас узнаю, – ответил нам глухой голос, и переговорное устройство выключилось.
Пока мы ехали, я рассказала Чили все, что узнала о конфликте Эссельмана с «Коротышкой» Стоктоном на собрании, состоявшемся вчера вечером. А еще сообщила о своем разговоре с Берлин и заявлении Дэниель относительно отношений Эссельмана и Лорны.
– Ты здорово потрудилась, – заметил он.
– Но кое-что все-таки не доделала. Я ведь приезжала сюда прошлой ночью, хотела побеседовать с Эссельманом. Честно признаться, я плохо представляла, о чем буду говорить, но когда увидела, что света в доме нет, то решила не будить старика среди ночи ради того, чтобы развеять слухи относительно его извращенных сексуальных наклонностей.
– Что ж, а теперь уже поздно.
– Да, поздно, – согласилась я.
Ворота раскрылись, и мы поехали по извилистой подъездной дорожке, вдоль которой стояли машины: две без опознавательных знаков, фургон электрической компании и служебная машина округа, принадлежавшая, наверное, коронеру. Чини припарковал свою «мазду» позади последней машины, и дальше мы отправились пешком. Перед особняком выстроились: красная пожарная машина, оранжево-белая машина «скорой помощи» и черно-белая патрульная машина шерифа. Помощник шерифа в форме покинул свой пост возле входной двери и шагнул нам навстречу. Чини предъявил бляху и удостоверение, они перекинулись парой фраз, и страж порядка пропустил нас.
– Как это тебя сюда допускают? – пробормотала я, когда мы подошли к крыльцу.
– А я сказал Хоторну, что этот случай может иметь косвенное отношение к делу, над которым мы сейчас работаем. И у него не будет никаких проблем, поскольку мы пока не собираемся вмешиваться, – пояснил Чини. Он повернулся и наставил указательный палец мне прямо в лицо. – А если ты создашь какую-нибудь проблему, то я тебе шею сверну.
– Зачем мне создавать проблемы? Мне просто любопытно, как и тебе.
У входной двери мы остановились, провожая взглядом двух пожарных, которые уходили, поскольку, видимо, в них больше не было нужды.
Мы вошли в дом и прошли через большую деревенскую кухню. Кругом стояла тишина, не было слышно ни голосов, ни телефонных звонков. Я не увидела ни Серену, ни кого-либо из прислуги. Стеклянные двери, ведущие во двор, были открыты, а сам двор напоминал съемочную площадку кинофильма – полно людей, и сразу не поймешь, кто из них кто и кто чем занимается. Многие слонялись без дела на почтительном удалении от бассейна, а те, кому было положено, трудились в поте лица. Я узнала фотографа, коронера и его помощника. Два детектива в штатском занимались измерениями для составления схемы происшествия. Среди всей этой суеты никто не поинтересовался, по какому праву мы тут находимся. Из разговоров мы поняли, что наличие преступного умысла пока не установлено. Поскольку Эссельман занимал высокое положение в обществе, вся полиция была поднята на ноги и работа велась очень тщательная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96