Воистину злосчастны
м был год, когда Франсина пошла в школу, а Мари положилась на Мартину, наде
ясь, что та сможет заменить старшую сестру. У Мартины было не больше чувст
ва ответственности, чем у самого младшего из ее братьев, того, который нах
одился еще в пеленках. Ребятишки ошпарились у нее на глазах кипятком, спу
стили с цепи собаку, и та исчезла, утопили кошку в колодце… По правде говор
я, не успевала мать выйти из дому, Мартина сразу убегала. Она была лишена к
ак материнского чувства, так и чувства семьи. Мари могла бить ее смертным
боем Ц это нисколько не помогало. Все понапрасну. Уж лучше было приспосо
бить ее к чему-нибудь другому, поручить ей, например, эти треклятые карточ
ки, в которых Мари никак не могла разобраться; ее можно было посылать в мэр
ию Ц ведь немцы на все ввели новые правила, совершенно сбивавшие Мари с т
олку… Мартина умела также объясниться с представителями благотворител
ьных обществ, когда те заявлялись в их лачугу опять же из-за всяких выдумо
к бошей прививок там или профилактики…
А в классе Мартина всегда была первой ученицей, она одна получала все наг
рады и настолько шла впереди других детей, что между ними и ею возникала п
ропасть. Ее не преследовали, она не была козлом отпущения в классе и не сид
ела одиноко в своем углу. Попросту она была не похожа на других детей, несм
отря на то, что играла и болтала, как все. Но ведь поди пойми этих сплетнича
ющих девчонок, а тут еще немцы в Р., соседнем городке, Ц одним словом, девчо
нкам было о чем посудачить! В их деревне немцев видели редко. Там им нечего
было делать, деревня ничего собой не представляла ни с точки зрения прод
овольственных поборов, ни в смысле жилья: здесь не было благоустроенных
домов, замка, вилл с ванными комнатами. Но жители достаточно насмотрелис
ь на немцев и в городке Р., куда волей-неволей приходилось наведываться за
покупками, на рынок и в комендатуру. У себя в деревне они могли сколько ду
ше угодно ненавидеть бошей, оказывая им молчаливое сопротивление, если э
то ничем не грозило Ц рисковать они не любили. Но когда какая-нибудь из д
еревенских женщин появлялась с фрицем, против нее тотчас единодушно опо
лчалось общественное мнение, ей объявляли поголовный бойкот. Так поступ
или, например, с женой одного мелкого фермера, кюре даже намекнул о ней в п
роповеди. Дети во всем следовали за взрослыми. Это они обычно предупрежд
али о появлении немцев, бегая из дома в дом. Улицы тотчас же пустели, и патр
уль или гуляющие немецкие солдаты проходили по совершенно безлюдной де
ревне. Но чаще немцы приезжали на машинах, заставая жителей врасплох, не д
ав им возможности скрыться в домах. Заглядывали немцы и в леса, но дети теп
ерь не отваживались туда ходить, и взрослые могли не запрещать им этого: с
вященный страх приковывал детей к домовым палисадникам. Мари с детьми в
одинокой хижине на опушке леса запиралась на ночь, и Мартина томилась вз
аперти. Девчонки в школе придумывали всякие ужасы, представляя себе появ
ление немцев перед уединенной хижиной и поголовную резню; это было похож
е на правду, хотя, по сути дела, уединенность особой роли не играла. Словом,
Мартину не преследовали в классе, ее не избегали и не травили. Но то, что он
а, прочитав один раз стихотворение, безошибочно запоминала его наизусть
, не делала ошибок в диктанте, помнила все исторические даты, Ц это чем-то
стесняло детей, внушая им скорее неприязнь, чем уважение, как некая ненор
мальность.
А между тем то, что Мартина запоминала с такой потрясающей легкостью, ее с
амое нисколько не интересовало. У нее была необычайная память Ц все, что
она читала и слышала, как бы прилипало к ней; к тому же она органически не п
ереносила плохой, нечетко выполненной работы, не терпела каких бы то ни б
ыло помарок, подскабливаний, клякс, загнутых углов тетрадей и книг. Ее соб
ственные тетради и книги были всегда как новые, будто ими еще не пользова
лись.
Учительница жила в этих местах уже четверть века, она хорошо знала и Мари,
и ее лачугу, поэтому позволяла детям Пенье и Венен оставаться в школе гот
овить уроки. Но иногда Мари говорила своим ребятишкам: «Извольте вернуть
ся домой вовремя, что еще за новость Ц оставаться в школе после конца зан
ятий? Вот я поговорю с учительницей…» Водворенная в лачугу Мартина стано
вилась невыносимой, она занимала весь стол, расстилала на нем старые газ
еты, чтобы не запачкать своих тетрадей, и малыши пошевелиться не смели: уп
аси бог помешать Мартине, задеть ее или толкнуть стол… Мартина была стра
шна в гневе, кричать она не кричала, а сразу била, рука же у нее была, как у ма
тери, тяжелая. Зато уроки она приготовляла мгновенно, после чего сидела в
углу, ничего не делая, закрыв глаза, или в любую погоду шла побродить по де
ревенским улицам Ц ведь гулять по лесу нельзя было из-за немцев.
Свои тетради и книги Мартина прятала на верху буфета, где им как будто угр
ожала меньшая опасность. Но вот однажды утром она обнаружила, что крысы н
очью их искромсали и изгрызли… Мартина положила жалкие остатки тетраде
й и книг на стол и смотрела на них, не говоря ни слова. Но когда трое веселых
лягушат Ц ее братишки, Ц любопытствуя, что же натворили крысы, влезли на
скамью, а со скамьи на стол и в довершение всего опрокинули на искромсанн
ые тетради бутыль прованского масла, то даже сама Мари испугалась: бог с н
им с маслом, выданным на целый месяц, ее испугала Мартина Ц девочка совсе
м обезумела! Она рычала, топала ногами, стучала кулаками, схватила литров
ую бутыль с вином и запустила ею в ребятишек с такой силой, что бутыль разл
етелась вдребезги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80