ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Колоредо говорил с ним в таком злобном тоне! А что, если враждебность князя отразится на отношении к нему здесь, в Вене? Он вернулся к себе в комнату и бросился на кровать. Его трясло, словно в лихорадке. Он пролежал целые сутки, не а силах сомкнуть глаз.
На следующее утро, вместо того чтобы идти в Орденский дом и просить, как того можно было ожидать, у князя прощения, Вольфганг собрал все свое мужество и силы и написал Папе подробный отчет о случившемся. Держать ответ перед Папой было куда труднее, чем перед архиепископом, но все пути назад теперь отрезаны. Спокойно, с твердой решимостью он написал, что увольняется со службы и думает сделать это официально – написать письмо и передать его светлости через графа Арко, – а если Колоредо только посмеет сделать что-нибудь в отместку, добавил он, например уволить Леопольда, пусть Папа и Наннерль немедленно приезжают в Вену, и он, Вольфганг, возьмет на себя заботу о них.
Вольфганг не сомневался, что его решение вызовет настойчивые возражения Леопольда, а Наннерль прольет потоки слез; ему, разумеется, скажут, что он зашел слишком далеко, но он-то знал, что иного пути не было. Папа – единственный человек, ослушаться которого он никогда не смел, но жить-то приходится ему, а Папа при всей своей любви не всегда понимает его нужды. Отправив письмо, Вольфганг словно сбросил с души бремя. Это было самое важное решение, принятое им когда-либо самостоятельно, и теперь он гордился собой. Стремление отстоять свою независимость стало для него жизненной необходимостью.
Письмо с прошением об увольнении Вольфганг писал с такой же тщательностью, с какой сочинял свои партитуры, ревниво следя за тем, чтобы каждое слово точно передавало мысль.
57
«Я увольняюсь со службы у архиепископа».
Сообщение Вольфганга повергло Леопольда в полное отчаяние. Он снова перечитал письмо, по ужасный смысл от этого ничуть не изменился. Леопольд обвел глазами изящный и просторный Танцмейстерзал, где всегда писал свои письма, и горечь его усилилась: зал не выполнил своей основной задачи – не сумел удержать сына в Зальцбурге.
Не найдя утешения дома, Леопольд вышел на улицу, спустился к протекающей поблизости реке и остановился на берегу. Отсюда открывался прекрасный вид па город. Зальцбург казался в тот день особенно красивым. Наступил май с его обилием красок и ароматов. Все купалось в солнечном свете: многочисленные купола церквей, часть в стиле барокко, а часть в магометанском, высокие итальянские крыши домов, расположенных вдоль реки Зальцах, старая крепость, подобно живому существу парящая над городом. Леопольд достаточно попутешествовал, однако Зальцбург представлялся ему самым чудесным городом из всех, что довелось повидать. Но какой толк твердить об этом сыну? Вольфганга не интересует ни один город, где музыка, по его мнению, не на должной высоте.
Леопольду хотелось облегчить душу ругательством, как это делал Брунетти, или махнуть на все рукой, но мысль, что сын один бедствует в Вене, не давала ему покоя. Весь мир, казалось, рушился вокруг него: впереди всего несколько лет жизни, на руках стареющая дочь, которой трудно уже найти достойного, жениха; его собственная карьера музыканта загублена; и лишь одному богу известно, что ждет впереди Вольфганга.
Не зная, куда деваться от чувства безысходности и тоски, не в силах дать нужный ответ сыну, Леопольд решил развеяться, повидавшись со старыми друзьями. Собрались у Хагенауэра – он был болен, лежал, прикованный к постели; Шахтнер и Буллингер тоже обещали прийти. Но как высказать им все, что камнем лежит у него на сердце, думал Леопольд.
Он остановился у знакомой двери, смахнул набежавшие слезы, но отогнать нахлынувшие воспоминания было не так-то легко. Дом 9 на Гетрейдегассе ничуть не изменился. Поднимаясь но каменным ступеням на первый этаж, Леопольд чуть не плакал, он уже старик, ему шестьдесят один. Друзья, чего доброго, решат, что он совсем одряхлел.
У самой двери эта мысль помогла ему взять себя в руки.
Но полностью скрыть свое волнение Леопольд не сумел и с жаром, что редко случалось с ним, обнял друзей.
Шахтнер удивился, Хагенауэр обрадовался встрече, а Буллингеру не терпелось узнать, что случилось.
– Почему вы спрашиваете?! – воскликнул Леопольд. – Разве Вольфганг опять послал нам письмо втайне от меня?
– Нет. Но произошло ведь что-то неладное, скажите, Леопольд.
Пришлось поведать друзьям об ужасной ссоре Вольфганга с Колоредо и решении сына уйти со службы.
Сын показывает отцу, что в его советах больше не нуждается, думал Шахтнер, и это больнее всего ранит старика. Леопольд так гордился своим влиянием на Вольфганга, радовался, что он не только ему отец, но и друг. И вот пришло время, когда в обеих ролях он потерпел крах. Шахтнер, никогда так и не рискнувший покинуть привычный покой Зальцбурга, несмотря на все свое свободомыслие, не спешил с ответом. Какое имеет он право давать советы другим, раз сам не внял зову сердца? К тому же Леопольд так сдал за последнее время. Резко очерченное лицо утратило выражение силы и решительности, оно как-то обмякло и сморщилось.
Леопольд со сдержанной тревогой в голосе спросил Буллингера:
– Говорил ли когда-нибудь Вольфганг, что Анна Мария хотела быть похороненной на кладбище св. Петра?
– Разве теперь что-нибудь изменишь?
– Семья должна всегда быть вместе.
– Вы сами воспитали Вольфганга таким, какой он есть, – сказал Шахтнер.
– Я воспитывал его послушным, ответственным за свои поступки и благоразумным.
– Но вы воспитали в нем также нелюбовь к Зальцбургу: при малейшей возможности увозили его отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
На следующее утро, вместо того чтобы идти в Орденский дом и просить, как того можно было ожидать, у князя прощения, Вольфганг собрал все свое мужество и силы и написал Папе подробный отчет о случившемся. Держать ответ перед Папой было куда труднее, чем перед архиепископом, но все пути назад теперь отрезаны. Спокойно, с твердой решимостью он написал, что увольняется со службы и думает сделать это официально – написать письмо и передать его светлости через графа Арко, – а если Колоредо только посмеет сделать что-нибудь в отместку, добавил он, например уволить Леопольда, пусть Папа и Наннерль немедленно приезжают в Вену, и он, Вольфганг, возьмет на себя заботу о них.
Вольфганг не сомневался, что его решение вызовет настойчивые возражения Леопольда, а Наннерль прольет потоки слез; ему, разумеется, скажут, что он зашел слишком далеко, но он-то знал, что иного пути не было. Папа – единственный человек, ослушаться которого он никогда не смел, но жить-то приходится ему, а Папа при всей своей любви не всегда понимает его нужды. Отправив письмо, Вольфганг словно сбросил с души бремя. Это было самое важное решение, принятое им когда-либо самостоятельно, и теперь он гордился собой. Стремление отстоять свою независимость стало для него жизненной необходимостью.
Письмо с прошением об увольнении Вольфганг писал с такой же тщательностью, с какой сочинял свои партитуры, ревниво следя за тем, чтобы каждое слово точно передавало мысль.
57
«Я увольняюсь со службы у архиепископа».
Сообщение Вольфганга повергло Леопольда в полное отчаяние. Он снова перечитал письмо, по ужасный смысл от этого ничуть не изменился. Леопольд обвел глазами изящный и просторный Танцмейстерзал, где всегда писал свои письма, и горечь его усилилась: зал не выполнил своей основной задачи – не сумел удержать сына в Зальцбурге.
Не найдя утешения дома, Леопольд вышел на улицу, спустился к протекающей поблизости реке и остановился на берегу. Отсюда открывался прекрасный вид па город. Зальцбург казался в тот день особенно красивым. Наступил май с его обилием красок и ароматов. Все купалось в солнечном свете: многочисленные купола церквей, часть в стиле барокко, а часть в магометанском, высокие итальянские крыши домов, расположенных вдоль реки Зальцах, старая крепость, подобно живому существу парящая над городом. Леопольд достаточно попутешествовал, однако Зальцбург представлялся ему самым чудесным городом из всех, что довелось повидать. Но какой толк твердить об этом сыну? Вольфганга не интересует ни один город, где музыка, по его мнению, не на должной высоте.
Леопольду хотелось облегчить душу ругательством, как это делал Брунетти, или махнуть на все рукой, но мысль, что сын один бедствует в Вене, не давала ему покоя. Весь мир, казалось, рушился вокруг него: впереди всего несколько лет жизни, на руках стареющая дочь, которой трудно уже найти достойного, жениха; его собственная карьера музыканта загублена; и лишь одному богу известно, что ждет впереди Вольфганга.
Не зная, куда деваться от чувства безысходности и тоски, не в силах дать нужный ответ сыну, Леопольд решил развеяться, повидавшись со старыми друзьями. Собрались у Хагенауэра – он был болен, лежал, прикованный к постели; Шахтнер и Буллингер тоже обещали прийти. Но как высказать им все, что камнем лежит у него на сердце, думал Леопольд.
Он остановился у знакомой двери, смахнул набежавшие слезы, но отогнать нахлынувшие воспоминания было не так-то легко. Дом 9 на Гетрейдегассе ничуть не изменился. Поднимаясь но каменным ступеням на первый этаж, Леопольд чуть не плакал, он уже старик, ему шестьдесят один. Друзья, чего доброго, решат, что он совсем одряхлел.
У самой двери эта мысль помогла ему взять себя в руки.
Но полностью скрыть свое волнение Леопольд не сумел и с жаром, что редко случалось с ним, обнял друзей.
Шахтнер удивился, Хагенауэр обрадовался встрече, а Буллингеру не терпелось узнать, что случилось.
– Почему вы спрашиваете?! – воскликнул Леопольд. – Разве Вольфганг опять послал нам письмо втайне от меня?
– Нет. Но произошло ведь что-то неладное, скажите, Леопольд.
Пришлось поведать друзьям об ужасной ссоре Вольфганга с Колоредо и решении сына уйти со службы.
Сын показывает отцу, что в его советах больше не нуждается, думал Шахтнер, и это больнее всего ранит старика. Леопольд так гордился своим влиянием на Вольфганга, радовался, что он не только ему отец, но и друг. И вот пришло время, когда в обеих ролях он потерпел крах. Шахтнер, никогда так и не рискнувший покинуть привычный покой Зальцбурга, несмотря на все свое свободомыслие, не спешил с ответом. Какое имеет он право давать советы другим, раз сам не внял зову сердца? К тому же Леопольд так сдал за последнее время. Резко очерченное лицо утратило выражение силы и решительности, оно как-то обмякло и сморщилось.
Леопольд со сдержанной тревогой в голосе спросил Буллингера:
– Говорил ли когда-нибудь Вольфганг, что Анна Мария хотела быть похороненной на кладбище св. Петра?
– Разве теперь что-нибудь изменишь?
– Семья должна всегда быть вместе.
– Вы сами воспитали Вольфганга таким, какой он есть, – сказал Шахтнер.
– Я воспитывал его послушным, ответственным за свои поступки и благоразумным.
– Но вы воспитали в нем также нелюбовь к Зальцбургу: при малейшей возможности увозили его отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266