Тереза посмотрела на Вольферля: те же пухлые щечки, широкий лоб, нежная кожа, ничуть не изменился и не вырос и все же стал совсем другим. В нем появилась уверенность, и ей вдруг почудилось, что она чего-то лишилась.
– Он уже больше не ребенок! – в отчаянии воскликнула служанка. Тереза считала себя полноправным членом семьи: она служила у Моцартов со дня рождения Наннерль, но любила больше Вольферля, хотя и скрывала это.
– А как насчет обеда? – осведомился Леопольд. Он не одобрял подобных излияний чувств, Тереза должна знать свое место.
– Господин Хагенауэр прислал нам форель.
Леопольд очень любил форель, водившуюся в озерах Залкаммергут, однако из предосторожности отнесся к этому сообщению сдержанно: Тереза, чего доброго, разойдется так, что ее не остановишь.
Он послал Наннерль к Терезе на кухню, а сам помог Анне Марии переодеть Вольферля. Затем все уселись за стол. О таком вкусном обеде они уж и думать забыли; Анна Мария обрела прежнее доброе расположение духа и смешила всех до слез.
На следующий день Леопольд получил приказание явиться к графу Арко. Гофмейстер желал знать, почему Моцарт затянул свой отпуск до четырех месяцев: его светлость весьма недоволен.
– Все из-за болезни, ваше сиятельство. Прошло несколько недель, прежде чем Вольферль окончательно оправился.
– Неужели так долго? – Граф Арко явно не верил.
– И потом у меня самого был приступ ревматизма и подагры.
– Я слышал, мальчик тяжело болел. Оспой?
– Нет, ваше сиятельство! У него не было ничего серьезного. Он обласкан императрицей. Вся Вена изумлялась его игре, и ее величество тоже.
– Ну, это покажет будущее. Вы уверены, что мальчик полностью здоров?
– Здоров, как мы с вами.
– Тут не должно быть и тени сомнения. Через месяц состоится торжественный концерт по случаю дня рождения его светлости, которому исполняется шестьдесят пять лет, и архиепископ желает, чтобы дети выступили перед ним с той же программой, что и перед императрицей. Но его светлость опасается, как бы все при дворе не перезаразились.
– Опасности нет никакой, разве что кое у кого от восторга закружится голова.
– Будем надеяться. Вам придется по-настоящему блеснуть, если хотите, чтобы его светлость забыл о вашем неповиновении.
– Ваше сиятельство, а кто будет дирижировать оркестром? – Теперь-то он узнает, кого назначат капельмейстером.
– Никто. Оркестра на торжественном концерте не будет. До свидания, Моцарт.
Леопольд не знал, что и думать, а друзья, собравшиеся отпраздновать день рождения Вольферля, которому исполнилось семь лет, окончательно сбили его с толку. Шахтнер считал, что концерт решит вопрос о новом капельмейстере; Буллингер утверждал, что все в руках божьих; Хагенауэр заявил, что концерту не придадут никакого значения, капельмейстер уже назначен, правда, неизвестно кто именно, а Венцель не сомневался: выбор падет на Леопольда, поскольку он лучший музыкант Зальцбурга.
Не выразил никаких предположений на этот счет лишь один гость, Михаэль Гайдн, его привел с собой на празднества Шахтнер. Леопольд, заинтересовавшись возможным соперником, выяснил, что Михаэлю Гайдну двадцать семь лет, он младший брат композитора и дирижера Иосифа Гайдна, служившего капельмейстером у богатейшего венгерского аристократа князя Эстергази. Михаэль Гайдн и сам славился как даровитый исполнитель и композитор.
Правда, больно уж этот Михаэль Гайдн неказист, думал Леопольд. Молодой человек был невысок и тщедушен, коротконогий, смуглый, у него был большой, широкий нос и застенчиво-печальное выражение лица. Гайдн непрестанно потягивал вино, и Леопольд даже опасался, как бы он не захмелел. Но когда Гайдн вместе с Леопольдом, Шахтнером и Венцелем исполнял струнный концерт собственного сочинения, музыка звучала удивительно мелодично, а сам он играл на редкость точно и выразительно.
А ведь Гайдн, за исключением Вольферля, играет лучше всех нас, отметил Леопольд и сам удивился. Он понимал, что мальчик уже превзошел его самого, но сейчас это открытие почему-то не радовало, а печалило его. Однако любовь к сыну пересилила, и Леопольд подавил в себе зависть.
Позднее Гайдн обсуждал с Вольферлем свое произведение, и Леопольд с трудом сдерживался. Уж что-что, а педагог он в Зальцбурге лучший, какими бы там талантами ни обладали другие. Когда Гайдн снова взялся за вино, Леопольд резко заметил:
– Вам, Гайдн, Зальцбург должен нравиться. У его светлости лучший винный погреб в княжестве.
Гайдн кинул удивленный взгляд, но промолчал.
– Леопольд, правду говорят, что людей, переболевших оспой, потом месяцами не допускали ко двору? – спросил Буллингер.
– Никто из нас не болел оспой. Просто Вольферль сильно переутомился.
– А я болел оспой, – спокойно сказал Гайдн, указывая на едва заметные рябинки на щеках. – И мой брат Иосиф тоже болел. И вот выздоровели.
Глупо делать такие признания, подумал Леопольд, что там ни говори, а болезнь оставляла страшную отметину на всю жизнь: очень часто люди, изуродованные оспой, запирались до конца дней в монастырях.
Квартет Гайдна был сыгран, а Вольферлю казалось, что воздух все еще полнится несыгранными звуками и созвучиями. Только не знал, как ему выразить это чувство. Звуки выстраивались в стройную процессию, и ему страстно хотелось записать их, чтобы и другие могли услышать. Нужно записать непременно. Неужели никто, даже Папа, не слышит витающей вокруг музыки?
Он тотчас же запишет эти звуки, иначе они бесследно исчезнут. В голове звучали и гайдновские мелодии, легкие и грациозные, с трогательной нежностью перекликающиеся между собой, – их тоже необходимо было сохранить в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266