ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вот они перед Вами, самый знаменитейший Человек и мой друг, шесть моих детищ! Разумеется, это плод длительного и кропотливого труда, но кое-кто из друзей подбадривает меня и уверяет, что детища мои не останутся незамеченными; это вселяет в меня надежду, что когда-нибудь отпрыски действительно доставят мне утешение. Вы сами, дорогой друг, одобрили их во время своего прошлого посещения этого города. Ваше мнение больше всего поощряет меня вверить моих детей в Ваши руки и заставляет надеяться, что они хоть в какой-то степени окажутся достойны Вашего доброго внимания. Будьте же столь любезны, милостиво примите их и станьте для них Отцом, Наставником и Другом! С этого момента я вручаю Вам все права на них, но прошу отнестись к ним снисходительно и простить те недостатки, которые проглядел в них их пристрастный родитель, и, несмотря на все их недочеты, продолжать благородную и великодушную дружбу с их отцом, который так высоко ее ценит. Всем сердцем, любезный и дорогой друг, остаюсь Вашим самым искренним другом. В. А. Моцарт».
Закончив чтение, Гайдн продолжал сидеть, поглощенный своими мыслями, и Вольфганг даже испугался, уж не обидел ли он друга ненароком.
– Надеюсь, вы ничего не имеете против, папа Иосиф, – сказал он. – Я очень много трудился над этими квартетами. Больше чем над другими вещами. Месяцами их перерабатывал. Никогда ни над одним сочинением я столько не потел. И писал их не в угоду кому-либо. Они шли от самого сердца, папа Иосиф!
– Как это безрассудно с вашей стороны! – вскричал Гайдн.
– Что?
– Допустить мысль, что я могу их не принять! – Гайдн нагнулся и поцеловал Вольфганга в обе щеки, а затем, смущенный столь пылким проявлением дружбы, со слезами на глазах пробормотал:
– Я этого не заслужил, Вольфганг. Не заслужил, но всегда буду ценить.
Он держал посвящение с такой нежностью, словно это было письмо от любимой женщины.
Часть десятая. ОПЕРЫ. «СВАДЬБА ФИГАРО» «ДОНЖУАН»
76
– Итальянскую оперу, ваше сиятельство? Разве таково желание его величества?
Прежде чем ответить, Орсини-Розенберг внимательно оглядел маленького человечка, стоявшего перед ним в его кабинете в Бургтеатре, словно желая определить, на что способен этот композитор. Затем решительно сказал:
– Да, Моцарт, именно затем я и пригласил вас. Император желает весь следующий сезон посвятить итальянской опере. Синьор Сальери и синьор Мартин-и-Солер пишут новые оперы, которые должны быть готовы к открытию сезона, и, ввиду того, что у нас в труппе появился теперь великолепный бас-буффа Бенуччи, опера с главной ролью для его голоса пришлась бы кстати.
– У Бенуччи прекрасный голос. Писать для него арии большая честь.
– Но опера должна быть комической, оперой-буффа. Его величество желает повеселить своих любимых подданных. Он считает, что мир, каков он есть, слишком серьезен.
Это на самом деле означает, подумал Вольфганг, что у Иосифа на уме какая-то новая реформа, и во избежание недовольства он хочет зрелищами отвлечь внимание своих подданных от действительности. Но вслух он сказал:
– Я согласен, ваше сиятельство.
– Вы, конечно, знаете итальянский?
– Разумеется. Я путешествовал по Италии трижды. К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, там уже прошли три мои оперы. Братья императора – эрцгерцоги Леопольд и Фердинанд – соизволили Милостиво аплодировать моим произведениям.
– Как же, я помню. Наша первая встреча с вами произошла во Флоренции, когда вы еще были чудо-ребенком. Тогда о вас много говорили.
Больше, чем теперь, подумал Вольфганг, но поклонился и сказал:
– Благодарю вас, ваше сиятельство.
– Мне понравился ваш последний концерт. Жизнерадостный и удивительно мелодичный. Хотелось бы, чтобы опера, которую вы нам представите, была бы в том же духе.
В последующие недели Вольфганг не раз думал над этим советом, пока перечитывал множество либретто, так и не найдя среди них ни одного, которое пришлось бы ему по душе. Ван Свитен подтвердил: император не прочь получить от него новую оперу-буффа, тут, по крайней мере Орсини-Розенберг сказал правду, поскольку попытки императорских любимцев – Сальери и Солера – в этом жанре успехом не увенчались. Однако, предупредил барон, следует поспешить, а то еще император передумает.
У Гольдони Вольфганг нашел несколько пьес, которые ему понравились, но показались непригодными для оперы. Он перечитал комедии Мольера, подаренные ему в свое время Фридолином Вебером – Вольфганг с тех пор всегда возил их с собой.
Комедии Мольера показались ему все такими же очаровательными, но, за исключением «Дон-Жуана», ни одна не годилась для оперы, а он боялся, что Иосиф, не в меру щепетильный в вопросах нравственности, сочтет ее безнравственной и чересчур мрачной для оперы-буффа.
Он поделился своими сомнениями с Ветцларом. Желание писать оперу полностью завладело им, оно отодвигало на задний план все остальное, хотя в эту осень 1785 года он собирался снова дать несколько концертов по подписке, и Ветцлар в ответ вручил ему французское издание комедии Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
– Но наш друг Шиканедер говорил мне, что император запретил постановку этой комедии! – воскликнул Вольфганг.
Ветцлар проницательно улыбнулся и сказал:
– Наверное, поэтому все ее и читают? Ознакомьтесь! Кто знает? Если она вам понравится, можно что-нибудь и придумать. Даже если мне самому придется субсидировать постановку.
– Частная постановка в Вене? Император никогда не даст на это разрешения.
– Лондон или Милан, наверное, будут более сговорчивы. Глаза Вольфганга загорелись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Закончив чтение, Гайдн продолжал сидеть, поглощенный своими мыслями, и Вольфганг даже испугался, уж не обидел ли он друга ненароком.
– Надеюсь, вы ничего не имеете против, папа Иосиф, – сказал он. – Я очень много трудился над этими квартетами. Больше чем над другими вещами. Месяцами их перерабатывал. Никогда ни над одним сочинением я столько не потел. И писал их не в угоду кому-либо. Они шли от самого сердца, папа Иосиф!
– Как это безрассудно с вашей стороны! – вскричал Гайдн.
– Что?
– Допустить мысль, что я могу их не принять! – Гайдн нагнулся и поцеловал Вольфганга в обе щеки, а затем, смущенный столь пылким проявлением дружбы, со слезами на глазах пробормотал:
– Я этого не заслужил, Вольфганг. Не заслужил, но всегда буду ценить.
Он держал посвящение с такой нежностью, словно это было письмо от любимой женщины.
Часть десятая. ОПЕРЫ. «СВАДЬБА ФИГАРО» «ДОНЖУАН»
76
– Итальянскую оперу, ваше сиятельство? Разве таково желание его величества?
Прежде чем ответить, Орсини-Розенберг внимательно оглядел маленького человечка, стоявшего перед ним в его кабинете в Бургтеатре, словно желая определить, на что способен этот композитор. Затем решительно сказал:
– Да, Моцарт, именно затем я и пригласил вас. Император желает весь следующий сезон посвятить итальянской опере. Синьор Сальери и синьор Мартин-и-Солер пишут новые оперы, которые должны быть готовы к открытию сезона, и, ввиду того, что у нас в труппе появился теперь великолепный бас-буффа Бенуччи, опера с главной ролью для его голоса пришлась бы кстати.
– У Бенуччи прекрасный голос. Писать для него арии большая честь.
– Но опера должна быть комической, оперой-буффа. Его величество желает повеселить своих любимых подданных. Он считает, что мир, каков он есть, слишком серьезен.
Это на самом деле означает, подумал Вольфганг, что у Иосифа на уме какая-то новая реформа, и во избежание недовольства он хочет зрелищами отвлечь внимание своих подданных от действительности. Но вслух он сказал:
– Я согласен, ваше сиятельство.
– Вы, конечно, знаете итальянский?
– Разумеется. Я путешествовал по Италии трижды. К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, там уже прошли три мои оперы. Братья императора – эрцгерцоги Леопольд и Фердинанд – соизволили Милостиво аплодировать моим произведениям.
– Как же, я помню. Наша первая встреча с вами произошла во Флоренции, когда вы еще были чудо-ребенком. Тогда о вас много говорили.
Больше, чем теперь, подумал Вольфганг, но поклонился и сказал:
– Благодарю вас, ваше сиятельство.
– Мне понравился ваш последний концерт. Жизнерадостный и удивительно мелодичный. Хотелось бы, чтобы опера, которую вы нам представите, была бы в том же духе.
В последующие недели Вольфганг не раз думал над этим советом, пока перечитывал множество либретто, так и не найдя среди них ни одного, которое пришлось бы ему по душе. Ван Свитен подтвердил: император не прочь получить от него новую оперу-буффа, тут, по крайней мере Орсини-Розенберг сказал правду, поскольку попытки императорских любимцев – Сальери и Солера – в этом жанре успехом не увенчались. Однако, предупредил барон, следует поспешить, а то еще император передумает.
У Гольдони Вольфганг нашел несколько пьес, которые ему понравились, но показались непригодными для оперы. Он перечитал комедии Мольера, подаренные ему в свое время Фридолином Вебером – Вольфганг с тех пор всегда возил их с собой.
Комедии Мольера показались ему все такими же очаровательными, но, за исключением «Дон-Жуана», ни одна не годилась для оперы, а он боялся, что Иосиф, не в меру щепетильный в вопросах нравственности, сочтет ее безнравственной и чересчур мрачной для оперы-буффа.
Он поделился своими сомнениями с Ветцларом. Желание писать оперу полностью завладело им, оно отодвигало на задний план все остальное, хотя в эту осень 1785 года он собирался снова дать несколько концертов по подписке, и Ветцлар в ответ вручил ему французское издание комедии Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
– Но наш друг Шиканедер говорил мне, что император запретил постановку этой комедии! – воскликнул Вольфганг.
Ветцлар проницательно улыбнулся и сказал:
– Наверное, поэтому все ее и читают? Ознакомьтесь! Кто знает? Если она вам понравится, можно что-нибудь и придумать. Даже если мне самому придется субсидировать постановку.
– Частная постановка в Вене? Император никогда не даст на это разрешения.
– Лондон или Милан, наверное, будут более сговорчивы. Глаза Вольфганга загорелись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266