Открылись и блеснули глаза, они каким-то образом смотрели сквозь золотую пленку, потом пленка постепенно сползла и наконец превратилась в набедренную повязку, концы которой свисали до колен.
Золотая фигура, гармонично сложенная, с покрывающими тело серебряными полосами, как у тигра, парила чуть выше уровня воды в уже успокоившемся озере.
Рафиг заметил, что мужчина отражается в воде, и ему это понравилось, хоть и испугало. Отражения не бывает у ифритов – злых духов, и тогда надо остерегаться, как бы не потерять душу. Отражение говорило, что это не демон, но возникала другая загадка – что же это? Рафига вовсе не успокаивало присутствие тайны.
Золотой человек медленно развел руки в стороны и раздвинул пальцы.
– Приветствую вас десятью тысячами приветствий.
Рафиг окаменел. Формула была вполне обычной, но выбор слов говорил о многом. Сто или тысяча приветствий подходили для обозначения воссоединения давно потерянных друзей, но десять тысяч означали близкое родство между семьями, уходящее в глубь веков.
И еще рассказывали, что именно так Дост приветствовал своих самых верных вассалов.
Кусэй отвесил такой низкий поклон, что лбом коснулся поверхности воды.
– Мы бесконечно давно ждем твоего прихода.
– Таково же было и мое желание вернуться к вам. – Золотой мужчина небрежно указал на землю. – Прошу садиться, будьте моими гостями. Я предложил бы вам свое гостеприимство и угощение, но мое время быть хозяином еще впереди. – Ноги его пришли в движение: соединились, подтянулись ближе к торсу, и поза человека изменилась – он теперь сидел скрестив ноги, как сидят среди равных.
Ошеломленный внешностью человека, Рафиг резко опустился на прибрежный гравий, его примеру последовали остальные. Ему хотелось спросить золотого человека, кто он, но боялся услышать ответ.
– Не бойся меня, – золотой мужчина смотрел прямо на него. – Ты же ждал воплощения Доста, и вот дождался. Раньше меня знали тут под именем Кирана, но теперь я Нимчин. Я вернулся, чтобы выполнить обещания, данные твоему народу, моему народу.
Младший сын Кусэя Ахтар протянул руку в сторону металлического человека:
– Откуда нам знать, что ты и есть вернувшийся Дост?
– Узнаешь по своему страху и по своей надежде. – Фигура наклонилась вперед, опершись одним локтем о колено, другую руку милостиво протянула к Ахтару. – Ты, Ахтар, знаешь, потому что боишься быть недостойным своего права рождения среди Хастов, ведь ты не так мудр, каким был твой отец, и не такой воин, как твой кузен Рафиг. И надеешься, что я, в соответствии с легендарной мудростью Доста, найду для тебя место в мире, который я перестрою и обновлю. Так ведь?
Вызывающее выражение исчезло с лица молодого человека, он кивнул:
– Да, ты прав.
– И я знаю твое место в измененном мире. Ты выразил общее сомнение, потому что без этого сомнения вы не были бы людьми. Но мои слова тебя не убедили.
– Доста давно ждали, и на этот титул были претенденты. Чем ты отличаешься от них? – хмурился Ахтар.
Золотой человек раскинул руки в стороны:
– Не убедительно?
Рафиг с сомнением покачал головой:
– Демонстрация убедительна, но не меньшее впечатление производят крайинцы в доспехах Вандари…
– Но они все же не Дост, – договорил он за Рафига. – Ахтар, когда ожидают моего возвращения?
– Когда наступит самое страшное время.
– А сейчас не самое страшное время?
– Много поколений назад при распаде твоей империи погибли многие, а остальные разбрелись. – Это сердито огрызнулся в адрес золотого человека Васим, один из самых смелых воинов группы. – Вот тогда-то и было самое страшное время.
– Так ли это?
Васим торжественно кивнул:
– Слава империи для нас – только воспоминание. Порождение мечтаний, ночные миражи улетают, и после них остается горечь и разочарование.
Золотой человек поднял голову:
– А разве не сказано в Писании: «Горькие мечты и хорошая жизнь предпочтительнее обратного»?
– Да, конечно, но…
– Но вы полагаете, что Писание ошибается в этом вопросе? – Лицо золотого человека сморщилось, и черты сразу заострились. – Какая у человека в жизни самая большая радость?
Раздался лающий смех Кусэя:
– Быстрый конь, острый меч, возможность поразить врага, женщины, чтобы было тепло ночью, и три молитвы в день.
Золотой человек хлопнул в ладоши, и в горах этот звук отдался металлическим эхом:
– Когда мы владели империей, мы знали эту радость. Но наши сыновья и их сыновья ее забыли, они выстроили себе империю городов. Их жизнь была тяжелой, и только в снах они видели беззаботные дни и прежние скитания по свету. Они не прислушались к предсказаниям и были рассеяны по миру.
– Значит, Хасты были неправы в том, что захватили Гелор? – сощурился Рафиг.
– Ты, Рафиг, не считай своих предков глупыми за то, что они взяли город. Они поступили правильно. Они должны были это сделать, таков был их долг. – По золоченым губам скользнула легкая улыбка. – Ты хочешь знать, почему вы потеряли город.
Рафиг отшатнулся.
«Уже второй раз ты читаешь мои мысли. Ты знаешь то, что знаю я?»
– Ну, и почему Хасты потеряли Гелор?
– Так было надо, чтобы ты сейчас оказался здесь. Не потеряй вы город, ты бы не увидел того, что увидел сегодня. И не узнал бы того, что узнал. И не стал бы таким, какой ты есть, – никто из вас не был бы таким человеком, какие нужны мне.
Золотой мужчина медленно распрямился и стоя реял над поверхностью воды на высоте четырех футов.
– В легенде говорится, что я вернусь в самое тяжелое время, вот я и пришел. Время развала моей империи не было тяжелым временем, оно было благословением. Мы, истануанцы, происходящие от дурранцев, сумели вернуться к своему образу жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180