Нужно ли нам предполагать заговор, цель которого – усложнить жизнь князю Арзлову? Давай проигнорируем наличие заговора. Князь Арзлов предпринял меры, чтобы защитить свою репутацию, а если мы предположим что-то другое, значит, мы не хотим видеть причин, по которым он желает сохранить свою репутацию.
– Прежде всего не хочет терять свою службу здесь.
– Да, Григорий, но почему? Мы все знаем, что тут он просто гниет заживо. Все ждут от него каких-то действий, чтобы он повысил свой статус. Если это нападение усложнит ему жизнь до того, как он успеет осуществить свои планы, тогда он обречен.
Григорий на минуту расслабился, потом прищурился и зашептал:
– Если ты права, то что он, по-твоему, будет делать дальше?
Наталия тоже зашептала, чтобы поддержать его конспирацию:
– Я считаю, что пошлет тебя с гусарами захватить Гелор. Если это сделать сейчас, он сможет его взять до того, как Илбирия выведет войска из Арана в противодействие ему. Зима в Крайние кончится раньше, чем в горах Гимлан, значит, мы сможем к весне укрепить Гелор, до того, как илбирийцы сдвинутся с места.
Она не стала объяснять свои предчувствия: что Арзлов обязательно воспользуется шумным успехом своей победы и любыми воинскими подкреплениями, которые получит, чтобы попытаться сбросить ее отца с трона.
«Пусть себе Григорий верит, что Арзлову нужна слава; это значит, что сам Григорий совсем не понимает, что такое желание стать тасиром».
Гусарский командир медленно кивал, соглашаясь:
– Значит, если он попросит меня захватить Гелансаджар, мы поймем цель его игры.
– Ты мне все сообщишь, а я сообщу отцу.
– Конечно, любимая. Это само собой.
– И хорошо, Григорий, очень хорошо. – Наталия наклонилась к нему и поцеловала в щеку.
«И вот что еще подразумевается само собой: как бы я ни любила тебя, Григорий, Крайину я люблю больше. Попробуй только подвести меня, подвести свой народ и поддержать Арзлова, и я буду вынуждена принять меры для твоего уничтожения».
Глава 29
Гелансаджар, южная граница округа Взорин, 6 темпеста 1687
В лагере Хаста, как обычно, готовились к ночлегу. Но Рафиг Хает весь вечер чувствовал: что-то не так. Напряжение ощущалось в самой атмосфере, и Рафиг отчасти объяснял это волнением своего пленника. Валентин Свилик заметил силуэт воздушного корабля на фоне убывающей полной луны и сообразил, „ что соотечественники отправились на его поиски. Рафиг не боялся воздушного корабля, хоть и считал его летающим кошмаром. В конце концов кораблю придется вернуться во Взорин за припасами, а его, Рафига, команда скроется от них задолго до этого.
Свилика и забавляла, и пугала полная уверенность группы в Досте и его способности решить любую проблему. Забавляло то, что он называл «гелансаджарской наивностью» – их абсолютная вера в Доста.
– Даже ты, Рафиг, мужик такой проницательный и дальновидный для нынешнего Гелансаджара, основываешь свое будущее на замыслах Доста. До сих пор ты был таким же коварным противником, как Шакри Аван, а теперь из-за своей веры в Доста ты превратился в безмозглое орудие.
Рафиг прекрасно понимал, что Валентина пугает его безоглядная преданность Досту. Крайинцы не знали, кто или что означает само понятие Доста – и ни один крайинец не мог представить себе, что Дост действительно вернется. Для Свилика факт фанатичной веры Хастов означал, что близится нападение Центрального Истану на Крайину.
«Если бы над моей родиной нависла угроза, что ее победят воины под предводительством Доста, и я бы испугался».
В данный момент, однако, Рафиг не чувствовал никаких оснований для страха. Подоспевшие части его команды сообщили, что из Взорина их не преследуют. Это радовало, печалила судьба погибших в воздушном доке, вот и все. Команда была настороже, пока они находились на территории округа Взорин, но как только гелансаджарцы оказались на своей родной территории, они расслабились, как будто между ними и Крайиной лежал целый континент и ничье нападение им не грозило.
«Все идет хорошо, все идет по плану Доста».
Свилик со связанными руками сидел перед небольшой палаткой. Он поднял связанные руки, Рафиг Хает подал ему чашу с чаем, и Свилик поблагодарил на истануанском языке.
– Не за что, Валентин. – Рафиг сидел на корточках рядом с крайинцем. – Ты, я вижу, спокоен. Ты не сердишься, что тебя не ищут?
– Да нет. Я вот все пытаюсь разгадать: как такой человек, как ты, мог обмануться и поверить в возвращение Доста? Откуда столько веры в него?
Рафиг поднял брови и медленно провел рукой по усам, разглаживая их:
– Видишь ли, Валентин, я ждал его возвращения всю свою жизнь. Он заслужил эту мою веру.
– Я научился наблюдательности, Рафиг. – Свилик кивнул на людей, сидящих у костра. Лагерь располагался в центре оврага. – Твоя команда не подчиняется дисциплине. Вы не выставили постов. Вы жжете костры, хотя над нами летает «Леший» и наблюдает. Я не ждал от вас такого.
Гелансаджарец лениво улыбнулся:
– Понимаю твой испуг. Всему этому есть причина, но если я скажу, какая, ты мне не поверишь, потому что ты неверный.
Свилик глотками попивал чай. Эти слова ему не понравились:
– Прошу меня не оскорблять, дружище. Да, я айли-файэнист, но разве я не изучил Китабну Иттикаль?
– Знание не есть вера.
– Отсутствие веры не есть невежество.
– В этом ты прав, Валентин. – Рафиг поднял голову и ленивым жестом руки описал большой круг, обозначив лагерь. – Ты ничего не замечаешь особого в этом месте?
– Это место пригодно для лагеря, менее для обороны, но сгодится.
– Я это место уже видел раньше, Валентин.
– И что в этом особенного? Ведь Гелансаджар – твой дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180