Спустился туман, и туристы всю ночь слышали шум лавин. На Айгере прижилось еще одно название - Траверс Хинтерштоссера.
7:0 в пользу Огра.
На протяжении всего 1937 года группа за группой штурмовала Айгер, но все возвращались ни с чем. Список жертв горы чудом не увеличился во время беспрецедентного спуска Ворга и Ребича с Привала Смерти.
Но счет не изменился.
В июне 1938 года двое итальянцев (а национализм в те годы процветал и в Италии) разбились насмерть у Вредной Трещины.
Но технологии веревок и крючьев упорно совершенствовались, тогда как природные орудия горы оставались такими же, как и в незапамятные времена, так что в июле того же года команда немцев наконец-то вычеркнула северную стену Айгера из списка "невозможных".
9:1 в пользу Огра.
Джонатан пристально смотрел прямо перед собой, все еще разворачивая в уме свиток с именами жертв Айгера.
- Что-то не так? - спросила молодая англичанка у телескопа.
Он про нее и забыл.
- Почему вы на меня так смотрите? - она улыбнулась, предвидя несомненный ответ.
- Я смотрю не на вас, дорогая. Я смотрю мимо вас.
- Какое разочарование! Позвольте к вам присоединиться? - Его молчание она истолковала как приглашение. - Вы так сосредоточенно смотрели на эту гору, что я просто не могла вас не заметить. Я очень надеюсь, что вы не собираетесь на нее взбираться.
- О нет. Больше никогда.
- А вы раньше забирались?
- Пытался.
- И что она - очень сердитая?
- Очень.
- Насчет альпинистов у меня есть одна теория. Кстати, меня зовут Рэнди - Рэнди Никкерс.
- Джонатан Хэмлок. И что же у вас за теория, Рэнди?
- Ну... можно немножко вина? Спасибо. Я из вашего стакана, если не возражаете. В общем, я считаю, что мужчины ходят в горы из-за какого-то разочарования. Мне кажется, тут есть что-то наподобие сублимации других желаний.
- Разумеется, сексуальных?
Рэнди с важным видом кивнула и сделала глоточек.
- Да, скорей всего. Это ведь полушипучее вино?
Он положил ноги на пустой стул и немного откинулся, подставляя себя солнечным лучам.
- В нем наличествует та веселая искорка, как в швейцарских девушках, краснеющих от внимания сельских молодцов, но чрезвычайно этим довольных. Но это радостное настроение лишь оттеняет чуть ядовитую терпкость, столь созвучную вздорному нраву крестьян Оберланда и в большой степени присущую малолактической ферментации этого вина.
Рэнди на мгновение замолчала.
- Я очень надеюсь, что это вы меня просто поддразниваете.
- Разумеется, Рэнди. А вас обычно разве не поддразнивают мужчины?
- Только не мужчины. Тем, как правило, больше хочется переспать со мной.
- И получается? Как правило?
- Ну, в последнее время очень даже неплохо получается. У меня в Швейцарии нечто вроде отпуска, а потом я вернусь домой и начну добродетельную и размеренную супружескую жизнь.
- И пока есть время, даете вкусить от щедрот своего тела?
- Примерно так. Но не подумайте, что я не люблю Роднея. Это самый очаровательный человек, честное слово. Но он - Родней.
- И он богат.
- Да, кажется. - Она на мгновение нахмурила лобик. - То есть, конечно, я надеюсь, что он богат. Да, конечно, богат! Господи, как вы меня напугали! Но самое замечательное в нем - его фамилия.
- То есть?
- Смит. Родней Смит.
- И это самое замечательное, что в нем есть?
- Нет, сама по себе фамилия "Смит" не так уж грандиозна. Полагаю, что это даже довольно заурядная фамилия. Но это значит, что наконец-то я избавлюсь от своей фамилии. Сколько я из-за нее натерпелась!
- По-моему, "Рэнди Никкерс" - это совсем неплохо.
- Вы так говорите потому, что вы - американец.
- Это я по вашему акценту могу определить. Но "никкерс" на британском сленге означает "трусики". И можете себе представить, как по этому поводу резвились девчонки в школе?
- Ясно.
Он забрал у нее стакан и налил себе вина. Ему стало любопытно: что же в нем есть такого, что притягивает к нему дамочек с приветом?
- Вы меня понимаете? - спросила Рэнди, забыв, что она о чем-то лишь подумала, но не произнесла вслух.
- Не совсем.
- Ну, у меня есть теория, что незнакомые люди в беседе моментально обращаются к темам, представляющим наибольший взаимный интерес. Вот и мы сейчас разговариваем о трусиках. Это нас в чем-то выдает, да?
- Вы занимаетесь конным спортом, - сказал он, принимая тот принцип наибольшей нелогичности переходов, которому следовала мысль Рэнди.
- Да, еще бы! Демонстрирую дядюшкиных лошадок. Как это вы только узнали?
- Не то чтобы узнал - скорее, высказал такую надежду. У вас нет ли теории насчет женщин, которые любят, чтобы у них между ног был сильный зверь?
Она призадумалась.
- Знаете, я как-то об этом не думала. Но вы, наверное, правы. Это нечто вроде вашего альпинизма, да? Всегда так приятно, когда находится что-то общее. - Она пристально на него посмотрела. - Откуда-то я вас знаю. Имя знакомое. - Она еще раз призадумалась. - Джонатан Хэмлок... Вы не писатель?
- Не совсем. Но книги пишу.
- Все! Вспомнила! Вы пишете книги об искусстве и всяком таком. В Слейде от вас без ума.
- Да, там неплохая школа. Как нам, по-вашему, лучше поступить, Рэнди? Прогуляться по деревне? Или сразу в постель?
- Прогулка по деревне - это грандиозно! Даже романтично. Я очень рада, что мы будем заниматься любовью. У меня есть теория насчет любовных занятий. Я считаю это первоклассным способом сближения. Стоит только переспать с мужчиной - и оглянуться не успеешь, как вы уже ходите под ручку и зовете друг друга по имени. Я предпочитаю звать людей по имени. Скорее всего, это из-за собственной моей фамилии. Я вам говорила, что означает "никкерс" в Британии?
- Да.
- Ну, тогда вы поймете, почему я больше люблю обращаться по имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99