Пока выигрывает. Но я его не боюсь, так что, звони в случае чего. Я тогда тебе помог, может быть, и ещё пригожусь. Мне пятьдесят лет, у меня растет сын, чуть постарше тебя, Павлик. Я ведь..., - чуть было не сказал лишнего Хряк. - Я обязан тебе помочь. Звони.
- Спасибо, - сказала в какой-то задумчивости Катя. - А вы не знаете, что же все-таки связывало этого человека с моими родителями?
- Не знаю, Катя, честное слово, не знаю. Что-то он говорил такое, что будто бы твой отец причинил вред его двоюродному брату, что, вроде бы, он из-за него погиб... Но подробностей он не рассказывал. Он хотел, правда, рассказать... - Хряк едва заметно усмехнулся. - На следующий день после твоего ухода. Не получилось у него, помешали нам. А если бы рассказал, я бы уж никому не передал.
Катя пристально поглядела на него с чувством благодарности в глазах.
- Мне кажется, что он любил твою мать, - задумчиво произнес Хряк. - А теперь эта любовь перешла на тебя.
Катя продолжала внимательно глядеть на Хряка.
- Но избави тебя Бог от этой любви, - добавил Хряк.
- Бог-то, как видно, не избавляет, - с горечью произнесла Катя.
- Да..., - вздохнул Хряк. - Ладно, Катя, будь здорова. Все будет хорошо, ты замечательная девушка, и должна быть счастливой. А я чем могу, помогу, не теряй мой номер телефона.
- Вы знаете, что мой отец остался жив? - спросила Катя.
- Да, слышал! - оживился Хряк. - Это хорошо, это так хорошо... Я думал, ты осталась круглой сиротой... Я так рад, что он остался жив, ты даже не представляешь... Ты рассказывала ему о том, что произошло?
- Нет. Я не могу. Я не могу вслух этого произнести. Мой отец стал совсем другим. Он словно мертвец, словно призрак. Да и чем он может помочь?
- Да, правильно, думаю, ты права. Не надо ему лишних стрессов. Ему и так в жизни досталось... Так-то, Катя, многое в жизни приходится решать самой, без посторонней помощи.
- Ну все, Дмитрий Степанович. Спасибо вам ещё раз.
Он отвернулся и прикусил губу, вспомнив тот ноябрьский полдень, скользкую дорогу у моста, летящую с обрыва "Волгу".... Встряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя ужасные воспоминания...
Катя вышла из машины и пошла вдоль коммерческих ларьков, растущих как грибы, продираясь сквозь шумящую толпу, и вышла на широкий Ломоносовский проспект. Ветер раздувал её летнее платье, на неё заглядывались прохожие мужчины и удивлялись её словно отрешенному ото всего земного странному взгляду...
КНИГА ТРЕТЬЯ
ВОРОНЫ
1.
Апрель 1995 г.
Почему-то в это апрельское утро Дмитрию Степановичу Рыщинскому не спалось. Какая-то непонятная тревога вдруг охватила его, и откуда взялась эта тревога, он никак себе объяснить не мог. Дмитрию Степановичу было уже за пятьдесят, человек он был умудренный весьма серьезным житейским опытом и известен в определенных кругах, как Хряк, человек, не сгибаемый ни при каких обстоятельствах, смелый и бескомпромиссный. Много чего было за его спиной...
Всего два года назад он стал почтенным членом общества - владельцем недвижимости, сначала квартиры в сталинском доме на Мосфильмовской улице, а затем и дачи, кстати, того же самого домика недалеко от кольцевой дороги около Одинцова, который он снимал и в котором разыгрались столь драматические события. Он женился на своей бывшей жене Ларисе, шикарно отремонтировал квартиру, купил себе БМВ - 520, который через год поменял на "Вольво"-740, он вел спокойный достойный образ жизни, его сын Павлик учился в институте и жил отдельно от них, Ларисина двухкомнатная в Кузьминках осталась ему. Лариса некоторое время продолжала работать, но совсем недавно он уговорил её все же оставить работу. У неё стало плохо с сердцем, и Хряк отправил её лечиться в подмосковный санаторий. Сейчас, имея деньги, можно было поехать в такой санаторий, где раньше отдыхали и лечились только члены ЦК КПСС, там были прекрасное лечение и питание, и носились там с редкими отдыхающими, как с писаной торбой. Хряку все это было чрезвычайно приятно, его приводила в восторг мысль, что его жена, е г о, человека с таким прошлым, отдыхает там, где раньше отдыхали те, кого он видел только с экрана телевизора. Хряк вообще был чрезвычайно доволен своей жизнью за последние два с половиной года. Он теперь понимал, что правильно поступил тогда, в ноябре 1992 года, когда согласился на предложение Варнака и Ворона участвовать вместе с ними и Помидором в ограблениях сбербанков и обменных пунктов валюты. Как же им везло тогда! Как будто какой-то ангел-хранитель берег их... Плюс ловкость и умение, разумеется. Выбор места банка, чтобы можно было исчезнуть незамеченными, что тщательно подготовил Варнак, изменение своей внешности до полнейшей неузнаваемости, что блестяще организовал Ворон, а главное - то, что все произошло чрезвычайно быстро - в течение трех-четырех недель, и не успели органы навести порядок в охране сбербанков и обменных пунктов, как они прекратили свои налеты и сели на дно. Правда, уже после этого Варнак, Ворон и Помидор похитили жену бывшего завмага Мырдина, мучили её неделю, после чего Мырдин вынужден был за бешеные деньги выкупить измученную жену. Но в этом Хряк принимал только косвенное участие, обеспечивая транспорт. Дело прошло без сучка, без задоринки, как по маслу...
Через некоторое время Ворон сообщил ему, что Варнака нашли убитым на окраине Москвы при больших деньгах, высказав подозрение, что это месть Мырдина. Хряк тогда внимательно поглядел в темные очки Ворона и позволил себе усомниться в его подозрении - слишком уж трусливым человеком был бывший завмаг и нынешний бизнесмен...
Хряк прекрасно понимал, что каждый, кто имеет дело с Вороном, ходит по лезвию бритвы, но на этот раз злая судьба обошла его стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137