Разрез прошел сквозь материю и оставил на коже старателя двадцатидюймовую кровоточащую рану. Маккенна задохнулся от боли. Когда кровь полилась из неглубокого пореза, полукровка удовлетворенно кивнул, отступил за костер и вновь уселся, скрестив ноги.
— Маккенна, я выбираю дружбу. Мне вовсе не хочется проделать столь длинный путь бок о бок с врагом, — пояснил он. — Если потребуются более веские доказательства всей серьезности моих намерений, ты их тотчас же получишь.
— Спасибо, не надо, — проскрежетал зубами белый. — Этого вполне достаточно. Но мне вот что любопытно. Если мы такие старые и, главное, хорошие приятели, то почему тебе все время приходится меня истязать?
Бандит ссутулился.
— Если я тебя слегка и прижимаю, — ответил он, — то для твоего же собственного блага. Помни, амиго, что за время, которое ты находишься у меня в гостях, я уже раз спас твою шкуру. Или ты считаешь, что тот камешек Манки подобрал просто, чтобы им полюбоваться?
— Иногда ты меня действительно изумляешь, — сказал Маккенна. — Ладно, давай обсудим наши проблемы: «Что делать, если наши люди не возвратятся из Джила-Сити». Начинай.
— Какой-то ты все-таки чересчур упрямый, Маккенна, — помрачнел Пелон. — Не понимаю я тебя. Ведь мог дать мне спокойно высказать свои предложения, а вместо этого заставил пропороть тебе брюхо. Что с тобой? Совсем поглупел, что ли?
— Да нет, — ответил бородач. — Просто шотландская кровь взыграла.
— Она что, вроде ирландской?
— Типа двоюродной.
— Ага! Так я и думал. Лагуна у нас наполовину ирландец, и башка у него частенько тупостью напоминает гранитное ядро.
— Большое спасибо, — хмуро произнес Маккенна. — Так что ты хотел сказать насчет отряда?
— Ах да, извини, — закивал Пелон, — вот каким мне видится положение…
Но Пелон не успел обрисовать создавшееся положение, потому что из низины, ведущей к тропе Яки-Спринг, послышался своеобразный вой койота, закончившийся безутешной высокой нотой. В мгновение ока Пелон прыгнул в костер и разнес его на дюжину догорающих головней, которые Маль-и-пай принялась забивать одеялом. Через десять секунд лужайка погрузилась в темноту.
— Куин эс? — нервно спросил Маккенна.
— Это Беш, — проворчал Пелон. — Стой тихо и слушай. Потому что этот вой — наш специальный сигнал, предупреждающий о появлении солдат.
СОЛДАТЫ
Вой койота раздался еще несколько раз, каждый раз все ближе приближаясь к лагерю. Маккенна, знакомый с искусством апачей подражать голосам и крикам различных животных, с интересом вслушивался в потрясающие по натуралистичности переливы воя. Если бы не предупреждение Пелона, ему бы и в голову не пришло, что кричал человек.
И тут, появившись непонятно откуда, в десяти футах от Пелона возник Беш. Своим глубоким сильным голосом он сказал, что ситуация на данный момент нормальная и что он дал предупредительный сигнал лишь потому, что на полпути от Яки-Спринг увидел слабый отсвет костра, а внизу расположились солдаты.
— Их! Грасиас! — сказал Пелон. — В следующий раз лучше пусть ублюдки нападают, а то ты своим Ки-юуин-гами меня совсем перепугал.
— Лучше уж испугаться, чем потерять безволосый скальп, — ответил апач. — Это солдаты-живодеры, Пелон. Негры.
— Что? Цветные? Быть не может!
— Подожди до утра — удостоверишься сам. Черных довольно трудно разглядеть в темноте.
Маккенна ухмыльнулся. Наблюдая за молодым стройным апачем, ему хотелось верить в то, что это всего лишь индейская шуточка… но полной уверенности не было. Беш ему нравился. Было в нем что-то прямое и чистое, как лезвие клинка. Остальные члены банды не могли этим похвалиться. Но если Пелон и усмотрел в сообщении шутку, то почему-то не рассмеялся.
— Черт! — проворчал он, — что за невезение! Знаешь, не люблю я этих негритосов. Белые солдаты над ними издеваются, говорят, мол, бойцы никудышные. Но мне-то известно, что в драке они — черти!
— Если их разозлить, — согласился Беш, — то пощады ждать не придется. Эти не отступают. Верно, раззадорить их трудновато. Но, увидев первую кровь, они начинают резать. А у этих, мне кажется, боевого духа — хоть отбавляй. Это те, которые преследовали нас от ранчо, с которого ты украл белую девушку.
— Черт, — совсем скис Пелон и замолчал.
Беш позволил ему некоторое время поразмышлять, а затем неожиданно продолжил:
— Тут со мной белые пришли: хочешь, чтобы я их привел?
— Что? Правда? А чего ты сразу не сказал?
— Ты не спрашивал.
— Чокнутый индеец! Я ведь когда увидел, что ты появился, подумал было, что все провалилось. Ты что со мной в игры играть вздумал, а, Беш? Учти, этого делать не стоит.
— А ты учти вот что: я не из тех, кто проигрывает. Так что пойду приведу белых. — Апач, нахмурившись, осекся. — Единственное, что меня настораживает, так это то, что я смог собрать всего троих. Сибер на место встречи не явился, а прислал вместо себя другого. Этот человек быстро согласился с нашими условиями и отыскал еще двоих. Сам. Так что я привел троих, хотя это и идет вразрез с условием Маккенны.
— Хесус Мария! — взорвался Пелон.
— Кстати, — как ни в чем не бывало продолжил Беш, — я потерял Лагуну. — Он растворился в дверях кантины, что возле реки, и больше мы его не видели. Мы бы о нем ничего не узнали, но когда поджидали Сибера на условленном месте в зарослях полыни, внезапно появился тот человек, которого я привел, и сказал, что Лагуна велел ему с нами встретиться. Этот белый говорит по-апачски лучше меня самого. Он рассказал, что Лагуна украл в Джила-Сити двух лошадей и со своей девчонкой переправился через реку в Мексику. Вот теперь, пожалуй, все.
— Боже ж ты мой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73