Вот и все, что я могу сказать ему.
У него дрожали губы, когда он слушал ее ответ, в котором не было сказано ни слова о нем, а только о брате.
- Если б Чарли пришел сам, - заговорила она снова, как будто вспомнив что-то, - я бы рассказала ему, какая у меня и у Дженни опытная и терпеливая учительница и сколько трудов она кладет на нас. Скоро мы сможем заниматься сами, без нее. Чарли должен разбираться в учителях, и для его успокоения я бы сказала ему, что наша наставница вышла из заведения, где специально готовят учителей.
- Разрешите мне спросить вас, - Брэдли выжимал из себя слова, точно перемалывая их на заржавевшей мельнице, - разрешите спросить вас... Надеюсь, вы по сочтете это обидным для себя... Не позволите ли вы... Нет! Если вы не сочтете это обидным для себя, то лучше сказать так: я был бы счастлив воспользоваться возможностью приходить сюда вместе с вашим братом и отдавать вам все свои ничтожные способности и весь свой опыт.
- Благодарю вас, мистер Хэдстон.
- Впрочем, - продолжал он после паузы, украдкой вцепляясь пальцами в сидение стула, словно с тем, чтобы разломать его на куски, и сумрачно глядя на потупившуюся Лиззи. - Впрочем, мои скромные услуги, вероятно, не встретят благосклонности с вашей стороны.
Она ничего не ответила, и несчастный смотрел на нее, молча терзаясь своей страстью. Потом он вынул из кармана платок и вытер им лоб и ладони.
- Тогда я позволю себе добавить только одно, но это самое важное. Тут есть особые причины, по которым нельзя допустить того, что вы делаете, тут замешаны личные отношения, вам еще неизвестные. Они могут натолкнуть вас... я не говорю - должны натолкнуть... на иное решение. О том, чтобы продолжать наш разговор при теперешних обстоятельствах, нечего и думать. Но я прошу вас, обещайте мне ничего не решать окончательно до следующей встречи.
- С кем? С Чарли, мистер Хэдстон?
- Нет!.. - Он вовремя осекся и добавил: - Да! И с Чарли тоже. Дайте мне возможность поговорить об этой еще раз в следующую нашу встречу, при более благоприятных обстоятельствах, и тогда вы все узнаете.
- Я не понимаю вас, мистер Хэдстон, - ответила Лиззи, качая головой.
- Удовольствуйтесь пока этим, а в следующий раз поймете все, перебил он ее.
- Что "все"? О чем вы, мистер Хэдстон?
- Вы... вы узнаете в следующий раз... - И в порыве безудержного отчаяния он воскликнул: - Я так и не мог... не мог довести дело до конца! На мне лежит какое-то проклятие! - Потом, почти молящим голосом: Прощайте!
Он протянул ей руку. И когда она с явным колебанием, даже с неохотой, коснулась ее, странная дрожь пробежала по его телу, лицо его, мертвенно-бледное, исказилось точно от боли. И он ушел.
Кукольная швея сидела в той же позе, глядя на затворившуюся за ним дверь, до тех пор, пока Лиззи не села рядом с ней, отодвинув ее столик в угол. Тогда, глядя на Лиззи так же пристально, как сначала на Брэдли, потом на дверь, мисс Рен со свойственной ей внезапностью вздернула подбородок, откинулась на спинку кресла, сложила руки на груди и изрекла следующее:
- Гм! Если мой - я, дружок, говорю о том, кто будет за мной ухаживать, - если мой окажется таким, как этот, пусть лучше оставит меня в покое. Разве такой согласится быть на побегушках и заботиться обо мне? Такой сразу вспыхнет и взлетит на воздух.
- Ну вот, ты и отделаешься от него, - сказала Лиззи ей в тон.
- Не так все это просто, - возразила мисс Рен. - Разве он один взлетит на воздух? Нет, он и меня заодно прихватит. Мне его повадки и фокусы давно известны.
- Ты думаешь, он погубит тебя? - спросила Лиззи.
- Намеренно вряд ли, дружок, - ответила мисс Рен. - Но когда в доме, где насыпаны груды пороха, чиркают спичками, - все равно где ими чиркать, что в соседней комнате, что здесь.
- Какой странный человек, - задумчиво проговорила Лиззи.
- Подальше бы от него. Лучше бы он был иностранный, - сказала эта язвительная юная особа.
По вечерам, когда они сидели дома одни, Лиззи любила расчесывать и приглаживать густые, длинные локоны кукольной швеи. Вот и теперь она развязала ленточку, которой Дженни связывала волосы во время работы, и они золотым ливнем хлынули на сутулую спину девочки, так нуждавшуюся в этой красе.
- Нет, Лиззи, сегодня не надо, - сказала Дженни, - давай лучше посидим у огня и поболтаем. - С этими словами она тоже распустила черные волосы подруги, и они двумя тяжелыми волнами упали Лиззи на грудь. Как бы любуясь контрастом, Дженни прижалась щекой к черным волосам Лиззи и незаметным движением закрыла себе лицо своими кудрями.
- Давай поговорим, - сказала Дженни, - о мистере Юджине Рэйберне.
Что-то сверкнуло среди светлых волос, лежавших на черных волосах, и если это была не звезда - откуда же ей там взяться! - значит, это был чей-то глаз, а если глаз, значит - глаз Дженни Рен, зоркий и блестящий, как у маленькой птички.
- Почему вдруг о мистере Рэйберне? - спросила Лиззи.
- Просто так, захотелось! Любопытно, он богатый?
- Нет, не богатый.
- Бедный?
- Да, для джентльмена, пожалуй, бедный.
- Ах, верно! Ведь он джентльмен! Не нам чета, правда?
Покачивание головой, задумчивое покачивание головой, и тихий ответ:
- Да, да, правда.
Кукольная швея сидела, обняв подругу за талию. Теперь она прижала ее к себе еще крепче, в то же время ухитрившись незаметно дунуть на свои волосы, и тогда глаз, сверкавший среди светлых кудрей, стал еще ярче, взгляд его еще внимательней.
- Мой будет не из джентльменов. А если окажется джентльменом, я такого быстро спроважу. Впрочем, мистер Рэйберн не мой. Его я не пленила. А любопытно, Лиззи, кто-нибудь сумел его пленить?
- Очень возможно, что и сумел.
- Да? Вот бы узнать - кто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83