- Присесть разрешите?
- Ну вот уж и "разрешите"! - недовольно буркнул Матийцев. - Как будто и без разрешения вы не могли бы сесть!
- Сессия окружного суда ведь кончилась уж, - вкрадчиво начал околоточный садясь, - значит, у нас там какое-нибудь другое вам подошло дело?
- Почему же вы думаете, что я к вам туда еду? - раздраженно уже заметил Матийцев.
- Ах, не к нам! Стало быть, дальше вы... Может быть, даже в Ростов? откровенно старался догадаться околоточный, как бы не замечая его тона.
- Вот именно, в Ростов.
- Через полчаса билеты начнут выдавать, - осведомил его околоточный, зачем-то вытаскивая при этом черные часы из бокового кармана и сверяя их со станционными, висевшими на стене.
- А вы-то сюда зачем же попали? - спросил его Матийцев, чтобы спросить что-нибудь. - Ждали кого-нибудь, что ли?
Околоточный сделал вид, что удивился такому вопросу.
- Если бы кого я ждал, то и у себя бы мог дождаться, - усмехнулся он. - Нет, это я тут у тетки своей был. Не моя хотя тетка, а жены моей, ну да все равно, называю ее так: тетка... Домик у нее тут, а так же садик есть, ничего живут... Вот день выдался от службы свободный, а с другой стороны, жена просила съездить... Прогостевал у тетки денек, а теперь, значит, обратно.
Станционного жандарма в дверях теперь уже не было, но Матийцев заметил, как через эти двери вошел какой-то худощавый низенький человечек в кепке с пуговкой наверху, остановился около дверей и упорно смотрит только в одну сторону - на них двоих, сидящих рядом.
- Вот и тесть мой пришел меня проведать! - очень весело сказал тут околоточный. - Извините! - прибавил, дернув руку к козырьку, и пошел к нему.
Обняв его рукой за плечи совсем по-семейному, он вышел с ним на перрон, и Матийцев сразу успокоился, а то было уж ему несколько не по себе.
И почему-то тут же заработала мысль: "А зачем, собственно, ехать в Ростов?.. Не лучше ли в Петербург, к матери и сестре? Прожить бы там недели две-три, отдохнуть от всего, что пришлось пережить, может быть даже и попадется там какое-нибудь место... Пожалуй, что лучше будет сделать именно так, потому что денег у него очень мало. Проживет он их в Ростове, и что же дальше? Где и у кого там можно достать денег?"
Думая так теперь уже в направлении Петербурга, а не Ростова, Матийцев даже подивился на самого себя, почему такая трезвая, такая счастливая мысль не пришла ему в голову раньше. Правда, был все время какой-то стыд в душе явиться вдруг к матери и сестре выброшенным из жизни, но этот стыд он теперь счел совершенно детским. Если даже считать, что он действительно выброшен, то ведь только с должности заведующего шахтой, а совсем не из жизни, и это временно, конечно, и ничего тут особенного нет...
На поезд, идущий в сторону Ростова, отсюда садилось немного, человек пять-шесть, как определил Матийцев, когда они потянулись гуськом брать билеты. Но он не поднялся с места, так как переменил уже очень твердо решение ехать в Ростов.
Однако возле него вдруг возник снова околоточный.
- Касса открыта, - сказал он.
- Да, я вижу, что открыта... Успею, - отозвался Матийцев.
- И даже я вам не советую здесь брать билет, господин Матийцев, вкрадчиво продолжал околоточный. - Зрящая потеря денег, хотя деньги, конечно, небольшие. Ведь обер-кондуктор мне знакомый: до города он вас и бесплатно довезет, а там, конечно, возьмете... Все-таки вам экономия будет.
Так как Матийцев вскинул на него не только оторопелый, но даже и обиженный взгляд, он тут же добавил:
- Впрочем, это я ведь только так, - ваши интересы соблюдаю, а там как хотите, конечно: если имеете свободные деньги, отчего же не дать казне дохода?
- Я совсем передумал ехать в Ростов, - тщательно выбирая слова, сказал Матийцев. - Я решил ехать не в Ростов, а... - тут он запнулся несколько, но твердо добавил: - в Харьков.
- Что так вдруг? - сделал явно непонимающие глаза околоточный. Ростов - там, Харьков - там! (Он показал рукой в разные стороны.) Кроме того, ведь поезд на Харьков когда же теперь сюда придет? Только ночью!
- Ничего, дождусь, - и, сказав это, Матийцев оглянулся почему-то назад и увидел тестя околоточного, стоявшего как раз за его скамьею.
- В Харьков, оказывается, хотят ехать, - обратился вдруг околоточный к своему тестю, как будто тому очень нужно было это знать.
Тогда именно и случилось то, чего смутно еще, но все же почему-то ожидал Матийцев: "тесть" околоточного из-за высокой спинки скамьи выступил, стал перед ним рядом со своим рослым "зятем" и сказал сухим трескучим голосом, который можно было предположить у него и так по его впалым щекам и мелким морщинкам на загорелом лице:
- Ну что там уж выдумывать еще какой-то Харьков! Умный человек, а выдумывает!
- То есть как это? - тихо спросил Матийцев и поднялся, чтобы уйти от этих двух, назойливо так к нему приставших, и сделал было уж два-три шага по направлению к двери, ведущей на перрон, но околоточный ринулся туда тоже, причем гораздо раньше его очутился около двери, и сказал полушепотом:
- Нет уж, вы теперь не делайте скандала, прошу!
- Я что же это, - арестован вами, что ли? - в тон ему тихо спросил Матийцев.
- Ну, а как же еще? Разумеется! - ответил околоточный, став спиною к двери.
"Тесть" его вырос рядом с ним, глядел жестко и непреклонно, причем правую руку держал почему-то в оттопыренном кармане пиджака, - серого, в клетку.
"Агент охранки", - догадался наконец Матийцев и вспомнил телеграфные провода, на которые указывал Наровлянский. Вместе с тем ему вспомнились и слова Коли Худолея: "Нет уж, с инженерством все теперь у вас должно быть кончено!"
И было вот что в нем теперь, несколько странное даже для него самого:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87