Отвергнув всех молодых людей, пыла которых она опасалась, Манон подружилась с несколькими воспитанными и безобидными стариками. Шесть долгих лет она посещала только стариков, пробуждая в них то, что, казалось, успокоилось навсегда (правда, сама Манон об этом даже не подозревала).Погруженная в философию, она совершенно не замечала, что у ее собеседников как-то странно блестят глаза и дышат они слишком порывисто при виде ее декольте…Между тем ей следовало бы опасаться. С тех пор как умерла ее мать, госпожа Флипон, шестидесятилетний отец пустился в разгул и проводил время с гризетками Сент-Антуанского предместья.Манон, конечно, не могла сравнить своего грубого неграмотного отца с интеллектуальными собеседниками. Эта будущая революционерка презирала простолюдинов, их невежество и вульгарные вкусы.Однажды вечером ей пришлось убедиться в том, что и у великих умов есть свои слабости. Один из ее друзей внезапно положил руку ей чуть ниже талии, продолжая рассуждать о Боссюэ…Правда, Манон не рассердилась: рука, перелиставшая столько книг, не могла оскорбить ее.И она простила дерзость. * * * Таким образом, когда в дверь господина Флипона постучал мужчина сорока двух лет, выглядевший на все шестьдесят, Манон была по-прежнему девственницей.Этого человека звали Жан-Мари Ролан де ла Платьер.Он был инспектором мануфактур в Амьене и, приехав в Париж по делам, поспешил увидеться с Манон, об уме и знаниях которой он столько слышал от друзей.Они проговорили два часа, и господин Ролан был совершенно очарован, хотя сам не мог решить, что ему понравилось больше — эрудиция Манон или ее прекрасная грудь.В конце концов он выбрал грудь и попросил разрешения вернуться.Ролан пробыл в Париже пять месяцев, и Манон часто виделась со своим новым обожателем. Вначале, он вел себя как благородный отец, потом стал проявлять все большую нежность и наконец признался в любви, процитировав Овидия и аббата Делиля, что Манон достоинству оценила.Любовь, подкрепленная авторитетом таких вел мыслителей, не могла оскорбить ум интеллектуалки. И она не воспротивилась этой страсти.В свою очередь, девушка процитировала Расина, Гомера, Руссо и Буффлера, призвала в свидетели Елену и Андромаху и вообразила, что узнала наконец любовь. * * * 4 февраля 1780 года Манон обвенчалась с Жаном Мари Роланом в церкви святого Варфоломея.Она была в восторге — соединились две родственных души.Но вечером ее ждало жестокое разочарование: в тот момент, когда она уже собралась затеять с мужем обсуждение «Новой Элоизы», он предложил ей раздеться и совершенно недвусмысленно продемонстрировал желание заняться тем, что Манон считала уделом конюхов.Она была шокирована, но покорно легла в супружескую постель.Муж-инспектор в мгновение ока присоединился к ней и, обретя на какое-то время пыл двадцатилетнего, проявил себя весьма нежным мужем. Голова Манон была забита книжными идеями, и она имела весьма смутное представление о том, чем мужчина может заниматься с женщиной. Она была совершенно потрясена, поняв, что все прочитанные ею прекрасные стихи были сочинены только для того, чтобы выразить желание или сожаление о том акте, который она сама находила неуместным и лишним.Она находила абсолютно необъяснимым тот факт, что утонченный, вполне достойный мужчина получает удовольствие, проделывая гимнастические упражнения с женщиной, которую уважает…Она прямо пишет о своих чувствах в «Воспоминаниях»:«События первой брачной ночи, — признается Манон, — показались мне невероятными и отвратительными…» * * * Госпожа Ролан осталась холодна, но подчинялась супружескому долгу, позволяя мужу свободно пользоваться своим восхитительным телом.Они провели вместе много бурных ночей, и Манон, как верная и покорная жена, пыталась разделить восторги мужа, призывая на помощь древних авторов и классическую литературу. Увы! Ни тень Брута, ни мудрость Цицеро на не приобщили ее к плотским наслаждениям.Тем не менее, через год она произвела на свет дочь, которую назвали Евдорой.В этот момент семья жила в Амьене. Они уехали оттуда в 1784 голу и обосновались в городе Вильфраншсюр-Сон. Жизнь Манон была все так же безрадостна: она проводила время, исправляя черновики книги, которую писал ее муж, занимаясь хозяйством, воспитывая дочь и сожалея о том прекрасном времени, когда все свое время могла посвящать чтению…Революция принесла ей счастливое избавление от скуки. Эта женщина с детства восхищавшаяся античными республикам, немедленно решила, что должна помочь установлению подобного строя в своей стране, ведь он был так чудесно описан Плутархом…«Революция пришла и вдохновила нас, — пишет она в своих воспоминаниях. — На, друзей всего человечества, обожателей свободы. Мы надеялись, что она вдохнет новую жизнь в людей, уничтожит вопиющую нищету того несчастного класса, о судьбе которого мы так пеклись; мы встретили ее с восторгом».14 июля 1789 года «ее грудь волновалась и трепетала», по словам Мишле.Ролана избрали членом муниципального совета Лиона, а его жена оказалась в первых рядах революционеров.Манон сразу же удалось найти верный тон, побуждавший ее единомышленников к действию. Вот что она писала в своих пламенных посланиях начиная с 1790 года:«Я жду от ваших секций решительных постановлений. Наши главные враги не за границей, они засели в Национальном собирании. Эти вечные комитеты стали гнусной игрушкой в руках предателей и коррупционеров, безнаказанно интригующих там».В феврале 1791 года господина Ролана послали поручением в Учредительное собрание. Манон, трепеща от волнения, оставила дочь с кормилицей и последовала за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94