— Эй, вы, посмотрите-ка в окно! Вам будет интересно.Но этому воспротивился охранник:— Не нужно, не ходите, они хотят показать вам голову госпожи де Ламбаль.Мария-Антуанетта упала в обморок…В этот вечер, целуя своего любовника, Симона Эврар прошептала ему весьма экстравагантную похвалу:— Воистину, ты ангел убийства!Не правда ли, милая манера выражаться?.. * * * Теруань де Мерикур, естественно, играла очень активную роль в эти мрачные дни. «Эта фурия так опьянела от крови, — пишет Жорж Дюваль, — что обязательно оказывалась на месте резни, превосходя свирепостью самых свирепых» Жорж Дюваль. Воспоминания о терроре с 1790-го по 1793 год.

.В одной из тюрем Теруань, к дикой, злобной своей ярости, увидела молодого фламандца, когда-то соблазнившего ее.— Вот этого я убью собственными руками!Взяв саблю у одного из своих спутников, она точным сухим ударом отсекла голову бывшему любовнику.Возбужденная аплодисментами присутствующих, Теруань впала в транс, начала петь, танцевать, а потом, совершенно обезумев, кинулась на других заключенных.Обезглавив всех роялистов, молодая женщина и ее спутники, вооружившись ножами, начали кромсать трупы… С рук Теруань ручьем текла кровь, она вырезала сердца и впивалась в них зубами Понятно, почету маркиз де Сад не испытывал страсть к этому очаровательному созданию… В их жизнях много общего: оба растратили себя на пустяки, и оба кончили в палате для буйнопопомешанных…

. Ее примеру немедленно следовала озверевшая орда.Происходили совершенно невероятные сцены. Некий Артур принес домой сердце роялиста, залил его водкой и сожрал Матон де Варенн. Некоторые описания событии, происходивших во Франции в июне, июле, августе и сентябре 1792 годе. 1806.

. Другой человек, по фамилии Булан, набил карманы отрезанными человеческими ушами, а придя домой, развесил их по комнате «Монитор» от 22 августа 1795 года.

. Еще один, которого Париж стал людоедским городом. На завтрак, обед ужин ели контрреволюционеров, закусывая аристократами… Но был один кусок — самый лакомый, с позволения сказать, — по которому вожделели все эти «славные» люди: они жаждали крови короля!..Не имея возможности убить монарха собственными руками и съесть его сердце, подруги Теруань утешатся тем, что проголосуют за его казнь. ГОСПОЖА РОЛАН РАСКАЛЫВАЕТ КОНВЕНТ Для Манон революция была не случайностью, но логическим завершением ее мечтаний и амбиций. Жорж ГЮИСМАН 7 сентября на парижских улицах стало спокойнее, но убийства продолжались в предместьях и в провинции…Именно в этот день герцог де Бриссак, арестованный в Этампе по обвинение в государственной измене, находился в руках патриотов, которые должны были препроводить его в Версаль. У ворот города карету окружила возбужденная толпа.— Смерть ему! Выдайте нам Бриссака!Охрана благоразумно отошла в сторону, и несчастный герцог был умерщвлен ударами пик, сабель и штыков. Отрезав ему голову, бандиты вернулись в Лувесьенн, где не находила себе места госпожа Дюбари.Бывшая фаворитка в тревоге ожидала известий о своем любовнике. Услышав, как толпа вопит «Са ира», она поняла, что случилось несчастье, и подбежала к окну. Толпа пьяных мужчин и женщин выкрикивала непристойности. Самый трезвый из них держал на плече пику с насажанной на нее головой герцога де Бриссака….Графиня в ужасе отпрянула от окна и, упав на канапе, забилась в рыданиях. Горе ее было столь, велико, что она даже не слышала тех оскорблений, которые выкрикивали патриоты. Внезапно какой-то предмет с шумом влетел в комнату и подкатился к ее ногам: какая-то женщина бросила в нее головой любовника…Графиня потеряла сознание.После сентябрьских погромов госпожа Ролан поняла, что убийство не самый изящный способ привести человечество к счастью. Груды трупов, которыми Дантон, Марат и Робеспьер с друзьями завалили улицы, внезапно смутили ее. Отвратительное убийство герцога де Бриссака привело Манон в полное отчаяние. Однажды вечером она призналась:— Вы знаете, как я восхищалась революцией. Так вот: теперь мне стыдно за нее!Она, конечно, хотела смерти врагов Родины, но предпочла бы, чтобы это делалось каким-нибудь более чистым и достойным способом, например с помощью виселиц. Эта романтичная женщина представляла себе палачей, которые каждый вечер вешают приговоренных на деревьях городов, а вся церемония сопровождается песнями, танцами и речами.Утром служащие свалки с пением приходили бы снимать трупы, как «крестьяне срезают больные гроздья со своих лоз». Потом в разукрашенной лентами тележке мертвых отвозили бы на луга Бри, где они «удобряли бы борозды».Такие казни были бы изящны и проходили бы мило спокойно, доставляя удовольствие всем — даже приговоренным…Вульгарные же убийства, совершенные палками, кухонными ножами, пиками, оскорбляли чувствительность госпожи Ролан.Внезапно эта толпа, которую она сама возбуждала, испугала ее.— Смотрящий в лицо народа, — сказала она, — видит чудовище.Эту фразу повторили Дантону, и он в совершенной ярости обозвал ее «салонной революционеркой» и «облезлой шлюхой».— Она оскорбляет меня, — заявил он, — и я хорошо знаю почему.За несколько дней до этих событий Дантон так ответил собеседнику, упрекнувшему его за сентябрьские дни:— Мсье, вы забыли, с кем говорите. Вы забыли мы мерзавцы, что мы вышли из грязи… и можем управлять только с помощью страха!Дантон был прав: эти «мерзавцы» не могли нравиться нежной Манон, вскормленной Вергилием и Монтенем. Она побудила своих друзей-жирондистов бороться всеми способами против дантоннстов, и ей удалось расколоть Собрание на два враждующих блока…Каждый вечер в ее салоне собирались мужчины, для которых она была богиней, вдохновительницей, тайной мечтой, чтобы получить указания:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94