— Вот кто вас ранил… Я женщина.Пристыженный офицер подобрал пистолет, сел в коляску и уехал в провинцию, а девушка улеглась со своими секундантами в зарослях папоротника и предалась любви…Именно эту девушку и выбрал Фабр для олицетворения божества, которое республика предлагала Франции…Она вплыла в «бывший» Нотр-Дам на античном сиденье, которое несли четыре человека, переодетые друидами…Она была задрапирована в белое, как весталка, на голове — фригийский колпак, а в руках — копье из слоновой кости…Как только богиня оказалась на вершине горы, все присутствующие запели «Гимн разуму», написанный Мари-Жозефом Шенье на музыку Госсека. После этого кортеж двинулся к Конвенту. Мадемуазель Майяр спустилась со своего трона и села рядом с председательствующим, расцеловавшим ее в обе щеки. Наконец все участники праздника вернулись в Нотр-Дам, певица уселась на алтарь, чтобы добрый народ мог восхищаться ею.Если верить свидетельству Себастьена Мерсье, культ разума начался весьма любопытным образом. В нефе новообращенные преклонили колени перед мадемуазель Майяр, крича: «Да здравствует свобода!», «Да здравствует Родина!», а в темных уголках собора происходили куда менее почтенные сцены. «Боковые приделы, — пишет автор „Парижа времен революции“, — были задрапированы широкими занавесями, и сделано это было не без умысла. Из темных закоулков раздавался резкий смех; приподняв край занавеса, добрый обыватель мог наблюдать сцены, как будто взятые из искушения святого Августина…»Всю следующую неделю в парижских церквах проходили подобные церемонии, кое-где переходившие в оргии. Частенько в нефах ставили столы, которые ломались от бутылок, колбас и паштетов. «В алтарях, — пишет Мерсье, — почитали одновременно разврат и обжорство». На хорах ставили декорации, изображавшие сельский пейзаж с крестьянскими хижинами, скалами к густыми рощами. Группки девушек резвились там вместе с мужчинами, ведя себя весьма вольно…Новая религия, созданная Фабром и Шабо, очень быстро вылилась в простую вакханалию. Все актрисульки хотели представлять Разум, и двое друзей принимали у них «экзамен», ища разум в весьма странном месте…Потом, по свидетельству Луи Блана, «божество нашло свое воплощение в обычных куртизанках. Какая-нибудь девка сидела на дарохранительнице, окруженная артиллеристами с трубками в зубах, которые изображали священников. По улицам Парижа расхаживали процессии полупьяных вакханок, сопровождавших колесницу со слепыми музыкантами. На какое-то время столица превратилась в город маскарадов, главным лозунгом стал: „Долой лицемерие!“Эта смехотворная религия начала раздражать Робеспьера, он запретил шествия и учредил культ Высшего Существа.Неистовую ярость Робеспьера вызывала та роскошная жизнь, которую вели Фабр, его любовница-актриса вся увешанная драгоценностями… Робеспьер приказал арестовать всех протеже барона де Батца как «иностранных агентов». Комбинация бывшего артиста не удалась.24 нивоза его арестовали и отправили в люксембургскую тюрьму. Вскоре за ним последовали Шабо, Базир, Делоне и братья Фрей. Начался процесс, который должен был вывалять в грязи весь Конвент. После трех месяцев следствия дело приняло такой размах, что гильотина работала без отдыха, потому что якобинцы везде видели измену и подозревали всех…5 апреля всех обвиняемых приговорили к смерти.На следующий день, к великой радости барона де Батца, сделавшего ставку на чувственность Фабра, пятнадцать виднейших революционеров, в том числе и автор республиканского календаря, были обезглавлены…Пока барон де Батц с дьявольской хитростью вел Фабра д'Эглантина к эшафоту, в Лувесьенне госпожа Дюбари стала объектом хитрых уловок своего последнего возлюбленного…Когда Грейву не удалось встретиться с ней, он решил, что единственным способом приблизиться к этой женщине будет ее арест. Он установил наблюдение за госпожой Дюбари, заручившись помощью Замура, чернокожего слуги, оставленного экс-фаворитке в наследство Людовиком XV. В скором времени Грейв отправил в Конвент письмо, разоблачающее шпионскую деятельность аристократки.Письмо действия не возымело, и Грейв составил петицию, подписанную тридцатью шестью жителями деревни, в которой сообщал, что «замок этой женщины стал убежищем, где собираются все предатели, замышляющие против Родины»…Тем же вечером были арестованы слуги и домочадцы графини, а ее заперли в собственном замке.Грейв был восхищен — он почти добился своей цели. Женщина, которую он называл «вакханкой в венке Из плюща и роз», будет принадлежать ему.Он издал брошюру под названием «Смерть графине Лувесьеннской!» и наконец получил от Конвента и Комитета общественного спасения ордер на арест той, по которой так вожделел.22 сентября он пришел в замок.— Следуйте за мной! Мне приказано отвезти вас в Париж, где вы будете заключены в Сен-Пелажн!У подножия горы Буживаль коляска, везшая их в Париж, встретилась с каретой господина дЭскура. Грейв приказал шевалье остановиться, высадил его из кабриолета и пересел туда с графиней.Наконец-то он был один с любимой женщиной! Грейв немедленно захотел обнять ее. Мадам Дюбари в ужасе оттолкнула его. Он предложил ей свободу и безопасность, если она станет его любовницей.Госпожа Дюбари не отвечала. Разочарованный Грейв всю дорогу «хватал бывшую фаворитку за самые интимные места!..» Через несколько дней она напишет: «Перо отказывается описывать все те ужасы и непристойности, которые позволил себе этот человек…»

Госпожа Дюбари провела в тюрьме два месяца в строжайшем секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94