Слегка растрепанная после сна, раскрасневшаяся, она была необыкновенно красива. Не удержавшись, Николас подошел к ней и крепко поцеловал.— Николас! — воскликнула она, отшатнувшись. — Ты же обещал!— Тише, любимая, не то слуги услышат. Это всего лишь прощальный поцелуй. Не знаю, когда мы теперь снова увидимся.Он взял со столика книгу и засунул в карман плаща, после чего подошел к окну, одним ловким движением перекинул ноги, обернулся, несколько секунд смотрел на Аврору и исчез.Аврора бросилась на кровать. Чувства ее были в смятении, сердце бешено билось, тело ныло от истомы.Николас принадлежал к тому типу мужчин, перед которым не может устоять ни одна женщина.Аврора вздрогнула; ей припомнились строки из дневника француженки. Желание удерживало ее в плену у султана крепче, чем любые запоры: она стала рабыней своего чувства к нему, своей необузданной страсти.У Николаса было много общего с этим султаном, он буквально завораживал Аврору своими ласками.Аврора поднесла руку к груди — слишком живым и ярким было воспоминание о его прикосновениях. Как муж, он имел право требовать от нее исполнения супружеского долга, однако она поклялась, что больше не подпустит его к себе. Она больше не могла верить ему, а главное — не могла верить самой себе.У Авроры были свои понятия о чести, у Николаса — свои. Он, не моргнув глазом, устроил фарс с собственными похоронами, в Англию явился под именем кузена. Ложь для него была делом привычным.Аврора достаточно натерпелась от отца и такие чувства, как гнев или ярость, не считала достойными порядочного человека. В то же время Николас вызывал в ней гнев, так легче было держать его на расстоянии.Кажется, она убедила его в том, что им не надо жить вместе, но не была уверена, что он снова не явится к ней.Было еще довольно рано, когда Николас добрался до конюшни у дома леди Далримпл. Там вовсю кипела работа. Конюхи готовили кареты к утреннему выезду.Ник договорился встретиться здесь с сестрой, но вместо Равенны увидел ее конюха-ирландца, того самого, что она привезла с собой из Америки. Он вел под уздцы двух лошадей — одну черную, порезвее, другую спокойную.Решив проверить, насколько ему удалось замаскироваться, Николас обратился к ирландцу, сказав, что хочет нанять экипаж на неделю или две и поговорить об этом с владельцем.Ирландец почтительно снял шляпу — он видел, что перед ним джентльмен.— Вам лучше поговорить с мистером Доббсом. Он у себя в конторе, вон там.— Спасибо. — Николас не торопился уходить. — Славная кобыла. У твоей хозяйки хорошее чутье на лошадей.Ирландец уставился на Николаса.— Готов поклясться, что передо мной призрак, — пробормотал он.— Я не призрак, О'Малли. Просто я похож на одного пирата, которого должны были повесить, но так и не повесили.Веснушчатая физиономия ирландца расплылась в улыбке.— Черт меня подери… Ни за что не узнал бы вас с такими темными волосами.— Именно этого я и добивался. Я выдаю себя за своего кузена из Бостона, мистера Брандона Деверилла. Раз уж ты меня не распознал, можно быть спокойным.— Ну, раз вы так считаете… А мисс Равенна уже знает? — Я вчера удивил ее на балу у ее тети, но нам удалось лишь переброситься парой слов. А вот сегодня мы должны были встретиться, чтобы поговорить наедине.— Отведу-ка я Дьяволицу назад в конюшню, а вы поговорите тут, будто хотите заключить сделку, — предложил сметливый ирландец.— Странное имя у этой кобылы.— По заслугам, характер у нее еще тот, но с Равенной она смирная, как овечка. Вообще-то кобылка эта не ее, а леди Авроры. Да-да, не смотрите так. Леди Аврора любит лошадей с норовом, наездница она просто классная. Она купила эту лошадь для леди Равенны. Мисс Равенна усмирит любого коня. Да и любого лондонского джентльмена сделает ручным.— Можно себе представить, — усмехнулся Николас.— Все получилось, как планировали и как хотел ее опекун, мистер Сейбин.— Спасибо, что присматриваешь за ней, О'Малли. Я непременно отблагодарю тебя.В ответ ирландец только засмеялся и, нахлобучив кепку, повел лошадей назад в конюшню.О'Малли был для Равенны вместо няньки, и с такими верными друзьями, как ирландец и Аврора, сестра точно не пропадет. Так думал Николас, следуя за ирландцем в конюшню.Равенна появилась через пару минут и бросилась Николасу на шею.— Нет нужды душить меня, детка, — высвобождаясь из крепких объятий, рассмеялся Николас.— Убить тебя мало! — сверкая глазами, стала выговаривать ему Равенна. — Ты не представляешь, как я страдала, как горевала по тебе. Ну почему ты не прислал нам весточку, не сообщил, что живой?— Я был, знаешь ли, занят. Спасался из цепких лап британцев, а после готовился к тому, чтобы встретиться с вами здесь. Я был уверен, что кто-нибудь с островов даст вам знать обо мне.— Но нам никто ничего не сообщил, Николас.— Называй меня мистер Деверилл, даже когда мы наедине. Тогда и на людях не ошибешься. Брандон Деверилл приходился твоему опекуну дальним родственником, ты не могла его хорошо знать.— Хорошо, я запомню.— Нам вообще лучше не встречаться наедине. Равенна обернулась, но у конюшни, загораживая вход, расположился О'Малли, так что они были надежно укрыты от посторонних глаз.— Горничную я отослала домой, — быстро заговорила Равенна, — так что с этой стороны опасность не грозит. Но ведь тебе вообще нельзя оставаться здесь, в Англии, не так ли?— Да, вероятность того, что меня схватят как беглого арестанта, существует.— Зачем же ты приплыл сюда?— Чтобы посмотреть на свою сестричку-сорванца. Увидеть, как она живет. — Николас окинул придирчивым взглядом ее стильный костюм из зеленого бархата для верховой езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84